Читать онлайн книгу "Додекаэдр судьбы"

Додекаэдр судьбы
Ана Ракед


RED. Фэнтези
Я никогда бы не подумала, что в свои двадцать три года мне предстоит пережить любовь, предательство, смерть, и разочарование. В череде событий не последнее место сыграл обычный фиолетовый многогранник, купленный на индийской ярмарке в качестве подарка на день рождения.

День рождения поделил жизнь на до и после. С этого дня начинают происходить необъяснимые явления. Я просыпаюсь в странном месте, а рядом оказывается девушка, похожая на меня, но другая, из параллельной реальности. Знакомство не из приятных, но оно проливает свет на череду дальнейших событий. Я-настоящая, Я-из будущего и Я-из другой реальности: наши жизни оказываются переплетены незримыми нитями.

Додекаэдр судьбы – многогранник, именно он помогает удержать меня на грани забвения в бесконечных перемещениях между сном и явью, настоящим и будущим.

В этом лабиринте временных переплетений мне предстоит изменить ход истории, чтобы сохранить не только свою жизнь, но и жизни близких.

Комментарий Редакции: Кто бы мог подумать, что из-за одного крошечного геометричного камушка может произойти… такое? «Додекаэдр судьбы» – про великолепные погружения в фантастические миры, захватывающие теории о временных петлях и небывалые сюжетные изгибы.





Ана Ракед

Додекаэдр судьбы



Даная книга является художественным произведением.

Все персонажи, организации и события, упомянутые в романе, вымышлены и являются плодом воображения автора.


Такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали – и они родились. Я был скромен – меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, – другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, – меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, – меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду – мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние – не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, – тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины.

    Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени






Предисловие


Когда начинаешь новое или давно забытое дело, тебя одолевают множество мыслей, волнующих, пугающих и беззаботно трепетных. Счастливые мгновения пролетают настолько быстро, что мы иной раз и не замечаем, когда заканчиваются они, и заканчиваются ли они вообще, а вот проблемы приходят к нам с совершенно другой скоростью. Не нужно остерегаться препятствий на своём пути, ведь именно они позволяют ощутить все грани чувственного мира.

Когда изо дня в день всё идёт своим чередом и ничего не происходит, тогда человек теряет вкус жизни, теряет смысл, и, в конце концов, теряет самого себя. Стоит приложить усилия, потрепать нервы, пережить бессонные ночи и дни, наполненные только вопросами без ответов, как наступает долгожданная развязка. Чувство, схожее с огромнейшим облегчением и успокоением.

Именно поэтому мне хочется поведать историю одной девушки. Нас свела случайность, за что я ей очень благодарен, иначе бы я не изменился, а продолжал утопать в серости будних дней.




Глава 1



Наши дни. Влад

Моросит дождь. Я сижу на вокзале, разглядывая прохожих. Женщины с огромными сумками и чемоданами окружают себя суетой. Зелёные юнцы заглядываются на дам, облачённых в жутко облегающие наряды, не оставляющие никакой загадки о строении женского тела. Агрессия, вожделение и презрение так и сочатся по мокрому, серому, грязному асфальту.

Сегодня на душе особенно тоскливо. Взятая в придорожном баре бутылка пива не поднимает мне настроения и не приносит желаемого облегчения моим нервам, а только навивает ещё большую тоску и вялость.

Справа от меня, на такой же серой, как и асфальт, скамейке, сидит девушка. На вид ей около двадцати двух-трёх лет. Пиджак насыщенно-шоколадного цвета скрывает очертания стройной, уже сформировавшейся женской фигуры, облачённой в кремовое платье. Моя соседка сидит непривычно прямо, будто спина закована в тугой корсет. Большие карие глаза затянуты пеленой задумчивости. Густые брови нахмурены, а между бровей виднеется едва уловимая морщинка, словно соседка пытается воскресить в своей памяти картины прошлого, но они всякий раз ускользают всё дальше и дальше. Русые волосы собраны в наспех сделанный хвост. Ботинки слегка запачканы. Она выделяется из общей массы, собравшейся на платформе. Ореол безразличия к происходящему окутывает девушку.

Я хочу завести с ней разговор, постараться отвлечь больше себя, чем её, от внутреннего мира иллюзий окружающего. Мои намерения продиктованы, в некой степени, внутренним эгоизмом. Увы, но приходится отказаться от затеи.

По истечении пятнадцатиминутного гордого одиночества в ожидании долгожданного объявления о прибытии поезда «Нижний Новгород – Новосибирск» взгляд продолжает метаться между соседкой и наручными часами. Наконец-то минутная стрелка оказывается на шестёрке, а из рупора раздаётся женский монотонный голос. До прибытия на пятую платформу вереницы вагонов с моим местом остаются считаные минуты.

Гул и скрежет тормозных колодок прибывающего поезда навевают желание остаться на перроне и не искать себя где-то ещё. Изношенные и усталые, колодки всё же имеют остаточный слой, который позволяет им функционировать дальше. Так и я, потрёпанный жизнью, всё же отчаянно желаю найти себя, непрерывно продвигаясь в глубину своей сущности.

Следом за открывающимися дверями вагонов следует хаотичное движение людского потока. Все собравшиеся пассажиры устремляются внутрь поезда, стремясь быстрее занять места. Девушка, сидящая справа, берёт сумку, рюкзак и заходит в вагон.

Задержавшись на перроне и не изменяя себе в наблюдении, я всматриваюсь в лица прохожих. Время идёт и осознание того, что никто не будет ждать промокшего понурого мужчину, выводят меня из состояния оцепенения и заставляют забраться в вагон. И правда, стоит только оказаться по ту сторону, за мной закрываются двери, поезд трогается с места. Я ловлю хмурый взгляд проводницы. Она обращается ко мне визжащим голосом:

– Особенных таких, как ты, на каждой станции пруд пруди. Жди тут их, – и уходит, не оглянувшись, ворча под нос и издавая при этом непонятные всхлипы.

Я волочу свои ноги дальше, меж плацкартных полок до купе. На пути встречаются как матёрые, так удивлённые и неловкие пассажиры. Я ловлю их движения, слова, мимику и взгляды. Мне не впервой приходится наблюдать. Рутинные будни менеджера по продажам постоянно зависят от клиентов, которых приходится ублажать, дабы они не покинули клиентскую базу. Я уволился. Работа не приносила ни должного количества денег, ни удовольствия. На сэкономленные остатки от заработной платы я купил себе место в купе и отправился в путь. Хотелось тишины и покоя, хотя бы немного покоя.

Наконец-то передо мной оказываются двери коричнево-ржавого цвета. В купе никого нет. Я начинаю разбирать свои вещи. Вид за окном манит куда больше, чем лежащая сумка. Оставляя всё как есть, ухожу в созерцание картины за стеклом. Минута, две – уединение нарушает скрип раздвижной двери. Поворот головы. Это она.

– Здравствуйте… – девушка пристально вглядывается в моё лицо. Улыбается своим мыслям. – Я вас узнала. Вот это совпадение, – хлопает рукой по бедру. – Мы сидели с вами на скамье, ожидая поезда. А? – вопросительно смотрит, чтобы я подтвердил узнавание. Киваю. – В дороге соседями будем, – не знаю, радоваться этой встрече или нет. Внутри появляется какое-то странное ощущение неслучайности. Маленький маячок надежды загорается, однако тут же потухает.

– Здравствуйте и вам. Да, это был я, – не хочется говорить, не хочется думать, не хочется ничего, только сидеть и смотреть в окно.

Никак не реагируя на сухость ответа, соседка продолжает улыбаться, занимая спальное место на нижнем ярусе полки, напротив меня. Она оставляет рюкзак на кровати, а сумку убирает под нижнее пассажирское место. Собравшись с мыслями, соседка открывает рот, чтобы произнести что-то вслух, как вновь слышится скрип открывающейся двери. Проводница, недавно ворчавшая на меня:

– Девушка! – охает она. – Это смешанное купе. Но будьте уверены, если этот мужчина, – брезгливо тыкает в меня пальцем, – будет приставать к вам, немедленно сообщите мне об этом. Его тут же переведут куда-нибудь подальше от вас, – ехидно пропищав, совершенно не обращая на меня никакого внимания, она продолжает, уже чуть смеясь, – ну, или выкинут с поезда.

– Благодарю, – соседка улыбается в ответ на предложение проводницы, ничуть не смутившись оказавшейся ситуации. Окидывая теперь и мою попутчицу насмешливым взглядом, наша новая и незваная гостья переходит к сути дела своего появления.

– Так, бельё у вас куплено, будьте добры получить. Не забудьте снять его с полок по окончании пути. И уж постарайтесь оставить все части комплекта на месте! Натолкают к себе в сумки некоторые, потом недостача, понимаете ли. Бельё ведь качественное, добротное, – вздыхая и горестно опуская плечи, проводница начинает причитать. – Вот что за люди пошли, наживаются как могут, а о других не думают. Недостачи, одни недостачи, – проводница выдаёт постельные комплекты, не забывая ворчать о тяготах работы. Завершив раздачу, уходит, оставляя дверной проём открытым.

Соседка тут же принимается за пакет, а я незамедлительно исправляю оплошность незапертого пространства. Стоит взяться за ручку дверцы, как из соседнего купе слышатся всё те же всхлипы проводницы о недостачах.

– Закройте вы эту дверь, столько шуму, – чуть смеясь, девушка в запачканных ботинках обращается ко мне, – кстати, я слежу за вами, – и переходя на полноценный смех, добавляет, – чтобы вы не вздумали приставать, а то выкинут!

– Да уж, и такое бывает, – этой девушке удалось вывести меня из состояния задумчивости, заразив озорным настроением, отчего я с особым наслаждением заканчиваю мысль. – Я тоже слежу за вами, чтобы вы не натолкали к себе в сумку белья, – для большей убедительности передразниваю голосом нашей смотрительницы порядка. – Караул, недостача!

Ошибка. Ценность имущества играет для проводницы важную роль. Не успев насладиться нашей незатейливой шуткой, мы слышим приближающийся громкий топот. Он совсем близко. Тишина. Скрип двери. Проводница:

– А я же говорила вам, девушка, а вы всё улыбались. Доигрались! – женщина предстаёт перед нами в ином образе. Нет причитаний и оханья, лишь уверенный визг, которым заботливые мамаши отчитывают деток за непослушание. – Считаете себе умной, девушка? А слушаться старших вас не учили? Вот сын у меня растёт, абсолютно такой же, как вы, девушка! Не слушается! – смотрительница порядка переключает внимание на меня. – А вы? Как не стыдно, – разводит руки в сторону, – средь белого дня приставать к девушкам, – вытягивается в струнку, командным тоном отдавая приказ. – Попрошу вас пройти со мной!

Женщина чеканит свои упрёки очень быстро. Требуется пара секунд для того, чтобы переварить услышанное.

– Извините, но у нас всё хорошо, – после короткой паузы, я первым нарушаю наше молчание, – мы пошутили.

– Ах, пошутили они. Ничего не желаю слушать, – не сдаётся проводница.

– Да, да, он совершенно прав. Мы будем тише, – на защиту моей персоны встаёт соседка.

– Тише? – проводница смотрит на нас как на неразумных существ. – Предупреждаю, я теперь за вами ещё пристальнее буду наблюдать, извращенцы, – выплёвывая с особым удовольствием оскорбление, женщина резко разворачивается на своих каблучках, напоследок одарив нас прищуренным взглядом, говорившим об установлении слежки.

Стоит нашей смотрительнице порядка покинуть купе, как на нас тут же обрушивается приступ безудержного смеха. Попытки хоть что-то сказать друг другу порождают его с новой силой. Из-за нежелания того, чтобы наше поведение вновь приняли за ненормальное, приходится собраться с силами. Я первым беру над собой контроль, следом успокаивается соседка. В голове остаётся след от звонких переливов голоса девушки-незнакомки, от которого на лице растягивается глупая мальчишеская улыбка. Я пытаюсь скрыть её – не особо успешно.

– Предлагаю рассмотреть наши драгоценные спальные комплекты как можно ближе. Они же у всех одинаковые? – обращаясь с риторическим вопросом, соседка озорно подмигивает мне.

Воодушевившись узнать, какое качественное и добротное сокровище скрыто за столь неброской белой целлофановой обёрткой, мы вскрываем наши пакеты. Какое же разочарование узреть обыкновенные жёлтые наволочки, белые простыни и пододеяльники. Хотя сложно назвать застиранный цвет белым – лёгкое напоминание былой жизни этих вещей, былой молодости, множества тайн и историй.

– Сказать, что я ожидала большего, значит, не сказать ничего! А хотя, какая разница. Хочу прилечь, – с этими словами девушка начинает заправлять кровать.

– Что-то мне не особо верится в эти недостачи, – пытаюсь поддержать разговор, – столько внимания к этому старью.

– Прилечь хочу, – повторяет попутчица. – Стоит и вам заправить свою, – и добавляет интонацией, не приемлющей отказа, – а то потом начнёте возиться, меня разбудите.

– Договорились, соседушка! – подмигиваю и принимаюсь за работу.

До чего же неудобно в маленьком купе одновременно заниматься приготовлением спальных мест. Мы всё время соприкасаемся друг с другом при поворотах, повторяя как попугаи: «Извините». Спустя десять минут нашим стараниям приходит логический конец – кровати находятся в полной готовности к применению.

– Я ложусь, до встречи после сна, – радостно мурлычет соседка, снимая пиджак и стягивая с ног запачканные ботинки. Она остаётся в одном тоненьком платье кремового цвета, выгодно оттенявшем загорелый тон кожи.

– Прошу вас отвернуться, я быстренько переоденусь, – ничего не отвечая, разворачиваю корпус к стене в ожидании разрешения продолжить свободное перемещение.

– Спасибо, я всё, – проходит буквально пара минут, но ощущение обнажённого тела за спиной сохраняется.

Я оглядываюсь, девушка лежит ко мне спиной, спрятавшись под старым одеялом. Я чувствую, как начинает сочиться тянущее и вязкое ощущение тоски из всех расщелин. Отсутствие возможности видеть и слышать соседку толкают меня к лёгкому волнению. Эффект, который производит на меня эта девушка – удивителен. Молча рассматриваю её спину, прислушиваясь к себе.

– До встречи, конечно. Обещаю не шуметь, – негромко произношу я, но слова не услышаны. Соседка уже спит.

Она спит напротив меня. Я молча смотрю в окно. Города, огни дорог, леса, сменяющиеся полями, те, маленькими деревушками и опять леса, опять города. Всё разное, но наблюдая без перерыва за сменой картин, кажется, что ничего не меняется. Просто леса, города, огни дорог, поля, деревушки и вновь леса, леса, леса…

Первый час, разделённый между мной и окном, а, вернее, происходящим за ним, пролетает незаметно.

Наступает время второго часа. Соседка продолжает находиться во владении сна. Попытка последовать её примеру, немного вздремнуть, не увенчается успехом.

Третий час, окно и кровать, как испробованный вариант, порядком, надоедают. Принимаю решение – срочно покинуть купе.

Четвёртый час без соседки. Я прошёлся по всему поезду взад и вперёд. Посидел в вагоне-ресторане, посетил уборную и вновь вернулся в ресторан. Здесь, как и десять минут назад, до моего отлучения, немноголюдно: человек шесть или семь. Все они сидят за своими столами, стараясь не отвлекаться на скитавшихся мимо пассажиров. Я заказываю кружку кофе, погружаясь в воспоминания прошлого, изолируя себя от происходящего вокруг. Сон мне всё равно не грозит, раз голову занимают беспорядочные мысли о мелочности бытия и странных изменениях, происходящих со мной в моменты нашего словесного взаимодействия с обретённой соседкой.

– Мужчина, – на зов отрываю глаза от созерцания кофейной жидкости и оглядываюсь по сторонам. Оклик принадлежит женщине, манящей флёром откровенности. – Не составите ли одинокой даме компанию в этот тусклый вечер? – голос отзывается волной мурашек.

Обстановка, окружавшая нас, как и всё в этом поезде, потрёпано, но пригодно к жизни. Столы, расположенные по обеим сторонам вагона-ресторана, оставляют свободной центральную часть. Барная стойка установлена рядом с выходом. Пространство укутано синевой, различавшейся насыщенностью оттенков от степени изношенности вещей: тюлей, скатертей, ковров, салфеток и фартуков официантов. Даже дама, осмелившаяся заговорить со мной, овеяна дымкой синего за счёт приглушённой лампы, висевшей над ней, и отблеском перламутрового блеска, исходившего от синей шали, окутавшей обнажённые плечи.

– С огромным удовольствием, – нарочно беспечно отвечаю, окидывая собеседницу оценивающим взглядом. – И давно вы скучаете?

– Почти или немного, – дама опускает взгляд на часы, а затем томно заглядывает в глаза. – С уверенностью могу сказать, я наблюдаю за вами на протяжении четырнадцати минут. Успела оценить вас, да и вы, как погляжу, не промах. Представили меня без одежды? – от такого поворота событий у меня вырывается нервный кашель.

– Воздух сухой, – оправдываюсь я.

– Влажности бы добавить, – удерживаю себя, чтобы не закашляться вновь.

Происходящее принимает интересный ход событий. Настырные дамочки никогда не интересовали меня, но эта, по сравнению с другими столь доступными женщинами, далеко не дурна собой. Я оцениваю её как очень симпатичную и чересчур интригующую.

Чёрные, словно смоль, волосы, ниспадают с плеч. Они обрамляют угловатые черты лица своими лёгкими волнами. Не могу сказать точно, что притягивает к её внешности большее внимание. Большие раскосые глаза зелёного цвета, гипнотизирующие своими бликами, или пухлые красные губы… или пышная грудь, скрытая от глаз слоем ткани. Дама чувствует мою растерянность и, как бы ненароком, спускает с себя шаль, демонстрируя глубокое декольте.

– Прошу, не смущайтесь, – она медленно выгибает спину, потянувшись за бокалом красного вина. – Предлагаю выпить за наше знакомство.

– За знакомство не откажусь, – заказав у официанта стакан ананасового сока со льдом, я присаживаюсь к даме за стол.

– Вы ещё и не пьющий! – она дотрагивается до моей руки и начинает медленно поглаживать кисть. – Уважаю. Прошу вас, охраняйте меня, а то мало ли…

– Вы поаккуратней будьте, – беру в руку салфетку, высвобождаясь от её поглаживаний.

Надо уходить. В купе спит соседка. Эта девушка, случайно вторгшаяся в мою жизнь, заставляет вспыхивать огонёк надежды на лучшее. Рядом с ней я ощущаю себя свободным от образности. Я становлюсь самим собой. Находясь же сейчас здесь, я ощущаю плотскую слабость и своё притяжение к земле, не позволяющее парить.

– О чём замечтался, красавчик? – вопрос возвращает к реальности, а глаза к пухлым губам… или к груди… – Не успела представиться, меня Анжеликой звать, из Саратова буду. Очень уж милейший городок.

– Анжела, Анжелика, пробую на звучание. – Хорошее имя.

– Превосходное имя, – она улыбается мне, приподнимая бровь. – Я ждала, когда вы заметите меня, но вы были так сосредоточены. Прощаю, – облизывая нижнюю губу розовым язычком, её нога дотрагивается до моей, скользя вверх. – Вы не находите наше знакомство приятным бонусом пути? – оголённая женская ступня поднимается верх – вниз. Дыхание перехватывает, когда ступня достигает паха.

– Мне стоит идти! – рычу грубее, чем следует, пытаясь отодвинуться со стулом назад. Плотно стоящие столы и стулья не позволяют этого сделать. Дама сменяет нажатие на поглаживание. – До свидания, Анжелика, – приподнимаюсь, снова опускаясь.

– Правильно делаешь. Попрощайся, попрощайся, – этот визгливый голос, несомненно, принадлежит проводнице, успевшей надоесть мне за столь недолгое время в пути. Оборачиваюсь. Она стоит, уперев руки в бока, и наблюдает за происходящим. – От одной юбки сразу к другой бежишь. Помни, я слежу за тобой! – развлекать её я не собираюсь.

– Не ваше дело, – опускаю руку вниз, скидывая ногу. Губки Анжелики недовольно надуваются. – Хорошего отдыха.

– До встречи, красавчик, – приближаясь к барной стойке, ощущаю их тяжёлые взгляды.

Оплатив счёт, покидаю вагон-ресторан, оборачиваясь на выходе. Разочарованная дамочка вздыхает, демонстрируя колыхание того, отчего я отказался. Проводница, сложив руки на груди, продолжает сверлить взглядом. Пожимаю плечами и покидаю ресторан.

Соседка. От вида дверей ржаво-коричневого цвета я начинаю волноваться. Мне боязно увидеть осуждение в глазах. Увидеть усталость от моего присутствия. Страшнее всего – увидеть пустоту.

Оказавшись внутри, страхи остаются. Девушка, сидевшая справа от меня на вокзале, вторгшаяся в мою жизнь и погубившая мой покой, спит.

Приходится применять отчаянные меры – под койкой лежит крайне необходимая вещь, которая не терпит замедления. Я громко шуршу всем, попадавшемся под руку.

– Обязательно это делать сейчас? – сонным голосом спрашивает соседка. – Который час?

Ликование на пределе. Сдерживаюсь, продолжая сохранять невозмутимость – триумф по разрушению единоличного сонного царства.

– Голова болит. Таблетка в сумке. Достать надо, – чеканю, на ходу придумывая оправдания. Сажусь на койку. – Поздний вечер на дворе. Займёмся ужином?

– Ох, вы приглашаете меня на ужин? – улыбаясь, соседка скидывает с себя одеяло. Пижама, свободная и из плотной ткани – штаны в пол и кофта-рубашка.

– Не могу же я есть бесшумно, – отказываюсь от затеи флирта, сведя всё к обыденности дел, – так что, поужинаем?

– И правда, я успела проголодаться. Чем порадуете меня на ужин? – девушка потягивается, растекаясь на кровати.

– А вас не смущает тот факт, что вы представительница женского пола и должны позаботиться о хлебе насущном? – шучу, и следуя примеру, растекаюсь на кровати.

– И что? Возможно, я ярая феминистка? Или просто не умею готовить, поэтому не взяла ничего с собой. Хотя я же могла купить. Тогда проблема могла возникнуть в отсутствии денег. И если уж их нет, то и в ресторан мне путь отказан, – перечисляя варианты, соседка загибает пальцы.

– И что же делать в таком случае? – странное русло нашего разговора ничуть не смущает.

– Помирать с голоду. Или ждать спасения от добрых людей, – засмеявшись, она добавляет, – но у меня с собой есть жареная курочка. Вы разве не ели, пока я спала? И да, как ваша голова?

– Готовили или купили курицу? – интересуюсь я. – Полежал, побродил по вагонам, а что с моей головой?

– Так она же болит. Или что?

– Ах да… Спасибо, практически прошла. Готовили или купили?

– Что? Вы о курице? – слегка зевнув, девушка потирает руки, словно только закончила приготовление и теперь находится в предвкушении сочного вкуса. – Готовила. Давайте накрывать нашу скатерть-самобранку.

Я иду за чаем, а возвращаясь застою накрытый стол: жареная курочка, ломти хрустящего батона и зелёный лучок. Девушка стоит на четвереньках возле стола, пытаясь что-то найти или разглядеть под ним.

– Что делаете? – открывающаяся картина и впрямь навивает аппетит.

– Солонка закатилась, подождите минутку… ага, достала! – девушка, довольная собой, поднимается на ноги.

– Наш чай готов, – ставлю стаканы на стол, окидывая нашу предстоящую трапезу голодным взглядом. – Такую красоту вы организовали. У меня есть картошка, запечённая в фольге.

– О да, идеальное дополнение.

– Ага, – продолжаю стоять, наслаждаясь уютной атмосферой.

– Чего ждёте? Я так проголодалась за целый день дороги, – солидарен с ней. Достаю картошку, наша скатерть-самобранка приобретает законченный вариант. Мы приступаем к трапезе, точнее, накидываемся на еду. Ужин поистине прекрасен.

– Значит, вы тоже едете в Новосибирск? Погостить или как? – я пренебрегаю наставлением старших есть молча.

– И то и другое, хотя в целом – это мой дом, – и немного помолчав, добавляет. – Знаете, вы совершенно незнакомый мне человек, поэтому ничего вам рассказывать я не собираюсь.

– Конечно, – соглашаюсь, – совершенно незнакомый мужчина, за которым присматривает проводница.

– Вам бывает одиноко по жизни? – вдруг спрашивает она. Ей приходится повторить вопрос дважды. Я не могу подобрать слова.

– Бывает, порой всем людям бывает одиноко, – надеюсь, мой ответ выглядит убедительным. Мне не хочется обнажаться.

– Дело в другом, тяготит их это или нет. Вас тяготит? – не унимается соседка.

– Почему вы спрашиваете это? – вопрос наводит на мысль, что это наивное существо женского пола не так просто, как может кому-то показаться в начале.

– Мы с вами находимся вдвоём, но меня не отпускает ощущение одиночества, – развивая свою мысль дальше, моя соседка всё время смотрит по сторонам. Создаётся впечатление, что её собеседники повсюду, кроме того места, где нахожусь я. – Даже звуки за дверью отдают глухотой.

– Бывает, – интересно, продолжит ли она свой разговор.

– Не поймите неправильно. Меня не претит ваша компания, наоборот, просто день сегодня тоскливый, – после этих слов она замолкает.

Пробубнив что-то в ответ, смутно напоминающее согласие, я вновь приступаю к поглощению курицы с картошкой. Соседка забирается с ногами на кровать, подтягивает рюкзак, ища что-то в нём.

– Вы не будете против, если я включу музыку? Мои наушники сломались, – спрашивает она. – А вы любите слушать музыку?

– Нет, – ловлю на себе вопросительный взгляд соседки, – то есть, нет, я не против вашей музыки. Включайте, конечно. Я люблю музыку, – опережая банальный интерес вкуса, заканчиваю ответ. – Меломан, слушаю всё.

– Спасибо. Не всегда везёт с попутчиками, – достаёт из рюкзака мобильный телефон.

– И давайте уже перейдём на «ты»? Давай? – моё предложение сопровождается лёгким кивком головы и улыбкой.

Соседка включает музыку. Из телефона раздаются плавные напевы индейцев под завывание ветра в пустыни, уловим крик пролетающего орла и плеск ручья. Я разочарован молчанием, голос девушки действует успокаивающе.

– Если ты наелась, я займусь уборкой стола?

– Давай, если тебе несложно. Хотя… – девушка осматривает стол, – может всё-таки помочь?

– Брось, ты накрывала, я убираю, – вполне себе дружеский расклад. – Так и быть, можешь потом поблагодарить Владислава лично, – поднимаюсь на ноги, собирая мусор в пакет.

– Кого? – спрашивая, в её глазах появляется понимание, но она всё же уточняет. – Ты Влад?

– Да, честь имею быть с вами знаком, – выпрямившись, стучу друг об друга пятками ботинок.

– Какая прелесть, – вновь льётся звонкая мелодия смеха от столь официального и совершенно неуместного приветствия. – Очень приятно с вами познакомиться, Владислав.

– Мадам, – игриво подмигиваю, беря со стола опустевшие стаканы, чтобы сходить и ополоснуть их. – Однако смею заметить, что мы уже перешли на «ты». Я скоро.

– Да, да, на «ты». Спасибо, – шепчет она сквозь смех. – Мусор тоже захвати.

– Всенепременно, – зацепляю пальцем пакет, направляясь с ним и со стаканами на выход.

Когда я возвращаюсь, от былого веселья уже ничего и не остаётся. Соседка сидит на своей койке непривычно прямо. Взгляд девушки, затуманенный мыслями, устремляется куда-то далеко.

Что же, раз она не настроена больше на разговор, то и лезть с ним к ней не буду. Я продолжаю уборку стола. Пара минут, остатки еды аккуратно сложены, чистые стаканы поставлены. Больше делать нечего. Пустота окутывает меня. Я ощущаю необходимость срочно спастись от этого оцепенения, нарушая уединение мыслей соседки, пока спокойствие вновь не снизойдёт на меня.

– Извини за прямолинейность. У меня складывается впечатление, что тебя что-то тяготит, – соседка выключает музыку. – Ты не хочешь мне ничего рассказывать, понимаю, но в итоге мы разойдёмся по разным сторонам, а меня так и будет продолжать мучить вопрос, кто ты, а, точнее, что ты?

– Что ожидает нас на жизненном пути не известно, – она обдумает ответ, притянув колени к груди. – Кто я? Девушка, как и любая другая. Что я? Для каждого своё, здесь уж решай сам.

– Почему ты уезжаешь из Нижнего Новгорода? – продолжаю свой допрос в надежде узнать причину моей потребности находиться, видеть и слышать эту странную попутчицу.

– Моя командировка завершилась. Мой отъезд, если выразиться кратко, – говоря это, она дотрагивается до подвески на груди.

– И это всё? – меня тянет к соседке, необходимо узнать о ней как можно больше, сблизиться, раскрыть тайны. Пытаясь прекратить поток мыслей о соседке и ощущения тоски, понимаю, если станет совсем тошно, я могу сублимировать душевную боль на физическое влечение. Несколько вагонов разделяют меня от готовой ко всему Анжелики, которая совершенно не притягивает меня так, как эта несговорчивая и странная девушка. Крайний вариант, чёрствый, грубый, но действенный.

– Что ты именно хочешь услышать? – соседка нервничает.

– Извини. Не хотел надоедать тебе своими расспросами.

– Да нет, – одновременный вздох, – я отвечаю тебе односложно, а себе подробно.

– Прости, – я вновь заинтригован, – что ты имеешь в виду?

– Я не собираюсь раскрываться, есть личные причины, – тяжело вздохнув, девушка улыбается, – но мне на самом деле хочется выговориться. Подожди немного, тогда я расскажу. Мне нужно время. Всем нам нужно время.

Эти личные причины, её немногословность, полуулыбка на лице в сочетании с грустными глазами волнуют сознание с каждым часом, проведённым рядом, всё больше и больше. Если она просит дать время, чтобы открыться, хоть и частично, я дам это время. Погружаемся в тишину.

Взгляд в окно, свет дорог, города и леса. Медленно приближается рассвет, начинает светать снаружи, начинает темнеть внутри меня. Я не знаю, сколько времени необходимо соседке, которая необъяснимым образом сводит с ума. Эмоции не одерживают верх над разумом, я молча сижу в ожидании дальнейшего развития сегодняшнего дня.

– Влад, – вздрагиваю от облегчения после утомительного ожидания. – На сегодня лимит разговоров исчерпан. Попробуем завтра, то есть, уже сегодня. Извини. Я посплю ещё немного… – вместо того, чтобы лечь, она поднимается на ноги, доставая какой-то пакет из сумки.

– Сейчас? – только не так, пожалуйста. Её сон означает очередные часы напряжения от ощущения непонятности и предвкушения.

– Не правда ли, напоминаю кошку? – говоря это, соседка отдаляется, приближаясь к двери, которая разделит нас. – Всё время сплю. Виноваты поезда, действуют успокаивающе… Размеренное движение, стук колёс, мелькающий пейзаж за окном, – и уходит, оставляя меня.

Только не это, пожалуйста, только не снова остаться наедине с собой, пропитанном желанием. Мысли об Анжелике проникают в мою плоть глубже, вызывая чувство тошноты от предательства себя. Мне необходима эта непонятная и молчаливая девушка, сводившая с ума. В купе витает аромат её духов, наполняющий лёгкие, постепенно заполняющий меня. Эти пятнадцать минут, проведённые без неё, кажутся ничем, по сравнению с мукой, ожидающей меня впереди. Мечусь между желанием остаться здесь, изнывая, или отвлечься за стеной. Скрип двери, поворачиваю голову.

– Теперь я готова ко сну, – вернувшись, моя соседка выглядит посвежевшей и ещё более прекрасной, чем ранее. – Предлагаемые удобства не сравнятся с домашними. Во всяком случае, это лучше, чем ничего.

– Это точно, – перед глазами появляется видение обнажённой девушки, – теперь уже через полтора дня, даже меньше, сможем нырнуть в нормальную ванну, ну или под струи душа, – в видении руки девушки скользят по бархатной коже, оставляя за собой влажный след.

– Как же я люблю цивилизацию, – пока я тряс головой, сгоняя наваждение, соседка нырнула под одеяло, оставив на столе походную косметичку и свёрнутое полотенце. – Я спать, сильно не шуми.

Сильно не шуметь? Как вообще можно двигаться, когда тебя охватывает чувство паники и огромного дискомфорта. Как можно куда-то идти, если все прохожие люди, даже мимолётом не напоминают мою соседку. И как можно при этом находиться с ней в одном купе, когда желание прервать её сон непостижимо велико. Я снова бегу. Бегу избавиться от запаха, голоса и мыслей, охвативших меня со всех сторон.


* * *

Вспоминая события той ночи, я понимаю неправильность своих действий. Или наоборот… С первой минуты нашей встречи я осознавал бесполезность моих стремлений. Наше мимолётное знакомство заранее обречено. Мы слишком разные: я был утомлён, она вырывалась из плена. С другой стороны, если дикое увлечение не было бы такими огромными, то не произошло бы и дальнейшее.


* * *

Хандра не поможет. Беру пример с соседки, направляясь в туалет, чтобы привести в порядок своё потрёпанное тело. Наспех умываюсь, чищу зубы и сменяю наряд, а после оказываюсь в вагоне-ресторане. На рассвете это место выглядит менее притягательно, чем тусклым вечером. Не буду врать, я иду сюда неслучайно. Мне необходимо кардинальным образом отвлечься или забыться. Отдавшись вину, я жду облегчения… или прихода Анжелы.

В девятом часу утра и в изрядно хмельном состоянии, принимаю решение о незамедлительном возвращении и быстром отключении. Бармен, чересчур любезничавший, получает немалую порцию чаевых. Я собираюсь уходить, как слышу позади себя:

– Красавчик, тебе тоже не спится? – звучит необычайно пошло из её уст.

Не отвечаю, ощущая спиной, как дама приближается ко мне. Её руки ложатся на плечи, а полные груди прижимаются к спине.

– Анжела, – произношу её имя, радуясь появлению черноволосой соблазнительницы.

– Скучаю, – пытается промурлыкать на ушко, но не дотянувшись, согревает шею своим дыханием.

Я резко разворачиваюсь, оказываясь в цепких объятьях Анжелы.

– Не спится, – ощущаю скольжение рук дамы по груди.

– Красавчик, – она вцепляется в воротник рубашки, наклоняя мою голову ниже, – без тебя никак не уснуть. Пойдём ко мне? – предложение переходит в жаркий поцелуй.

– Пойдём, – отрываясь от губ, я продолжаю крепко удерживать корпус Анжелы, немного скользя вверх и вниз. – Ты одна в купе? – рычу, кусая мочку уха.

– Одна, – она тянет меня из одного вагона в другой, пока мы не достигаем заветной двери, – заходи.

Оказываясь внутри купе, я стаскиваю, словно зверь, одежду с нас обоих, не забывая сжимать при этом её полные груди. Она взвизгивает время от времени, прижимаясь ко мне ещё теснее. Мы теряем счёт времени, совершенно выбиваясь из сил и пытаясь достигнуть пика удовлетворения. В момент обоюдного триумфа оставляю мысли в стороне, полностью погружаясь в мир ощущений. После мы проваливаемся в беспамятный сон.

Открываю глаза и вижу обнажённое тело, которое покоится рядом со мной. Пытаюсь бесшумно встать с кровати, не получается. Анжела просыпается вновь оголодавшей, поэтому лишь через пару часов удаётся её покинуть. День в самом разгаре.

После утра в ублажении Анжелики, словно прокажённый, медленно бреду к соседке. Девушки внутри не оказывается. Наверное, оно и к лучшему. Не дожидаясь её возвращения, я переодеваюсь, стараясь принять опрятный вид. В животе урчит, сказывается физическая нагрузка. Я вонь иду вагон-ресторан, моля лишь о том, чтобы не встретиться там с Анжелой: разовое сексуальное приключение, возможность приглушения тупой тоски из-за знакомства с соседкой или Анжела чем-то, помимо жарких форм, привлекает меня… С этими мыслями достигаю двери вагона-ресторана, отодвигая которую вижу соседку.

– Добрый день, Влад, – улыбается она, – ты рано ушёл, не слышала.

– Ага, не спалось. Ты уже позавтракала?

– Наслаждаюсь кофе, – показывая на чашку дымящегося ароматного напитка, девушка выглядит умилительно, – сейчас принесут мои круассаны. Присоединишься?

– Не откажусь, – приседаю за стол. Есть после такой активной ночи и утра хотелось жутко, но не круассаны, а чего-то более жирного.

В обеденное время для многих пассажиров только наступило утро. Дожидаясь своего сочного бургера с жареной картошкой и блинчики со сгущёнкой, я успеваю слегка взбодриться, медленно потягивая заказанный американо. Я не сильно вслушиваюсь в речь собеседницы, изредка принимая участие в диалоге, но сильно переживаю о возможной встрече с той, что провела со мной утро. Наконец-то мне приносят еду. Без промедления накидываюсь на сытное. На втором блинчике замедляюсь, наслаждаясь вкусом.

– Ого, страшно тебя отвлекать от еды, – и правда, с того момента, как передо мной появился поднос с яствами, соседка не проронила ни слова.

– Готовят здесь вкусно, – откидываюсь на спинку, чувствуя наполнение желудка. – Хорошо сидим.

Наши страхи, прочно укрепившиеся в мозгах, обладают удивительной способностью претворяться в жизнь.

– Извините, все места заняты, – раздаётся знакомый голос, – можно присоединиться к вам?

Это она. Анжела. Смотрю по сторонам, свободных мест предостаточно. Я не хочу, чтобы соседка узнала о моём утреннем приключении. Открываю рот, готовясь произнести отказ, но соседка опережает, увы, с соглашением:

– Конечно, присаживайтесь. Влад, пододвинься немного, – выразительно смотрит на меня.

– Конечно…

– Вы с мужем прекрасная пара, – Анжела занимает своё место, оказываясь напротив меня и соседки. – Давно вместе? – она обращается именно к моей персоне.

– Да что вы, мы только вчера познакомились, – подбирая слова, соседка снова опережает. – Похожи на пару? – внимательно рассматривает меня. Вижу, как улыбка Анжелы превращается в оскал хищницы.

Столько внимания со стороны женского пола. Счастья, я успел освежиться. Высокий мужчина где-то метр восемьдесят пять сантиметров, с заметной двухдневной щетиной на лице, подчёркивающей волевой подбородок. Обычного размера карие глаза, в сочетании с густыми бровями и идеально прямым носом добавляют немного дикости образу. Непричёсанные волосы обычного русого цвета, а рубашка слегка мятая. В общем, выгляжу не идеально, но прилично.

– Я пойду, – волнуюсь как подросток, надо покидать это сборище. Взглядом прошу Анжелу не рассказывать ничего лишнего.

– Иди, красавчик, а мы ещё поболтаем, – говорит Анжела. Надеюсь, она поняла намёк.

Встаю, направляясь к выходу, слышу тихий шёпот:

– У тебя на него есть виды? – голос Анжелы шипит от вопроса.

– Мы с ним попутчики, не более, – отвечает соседка.

– Тогда не лезь, – оборачиваюсь у выхода, моя утренняя фурия в приступе ярости прекрасна. Я назвал её своей?!

– Не собираюсь, меня ожидает любимый, – теперь я знаю, куда или к кому стремится соседка.

– Разговор окончен, – хватая свой поднос, Анжела демонстративно покидает соседку, усаживаясь за другой стол. Я выхожу из вагона-ресторана.

Бессонная ночь, активное утро и нервное напряжение отдают лёгким стуком в висках и неприятным осадком в душе. Надо поспать, смириться с невозможностью счастья с соседкой и подумать об Анжеле. Внутри купе задвигаю шторы, укладываясь на койку, и закрываю глаза.

– Влад, уже вечер, я соорудила небольшой ужин, – сквозь сон пробивается нежный голос соседки. – Может, проснёшься и составишь мне компанию?

– Да, да, конечно, – разлепляю сонные глаза, – который час?

– Восьмой, а ты не заболел?

– Нет, – если сейчас не встану, опять проведу ночь за шатанием. Интересно, пересекалась ли соседка за день с черноволосой знакомой или нет. – Дорога усыпляет.

– Ну-ну.

– Ты о чём? – не понимаю шутливого тона. Сажусь.

– Анжела спрашивала, куда ты пропал, – вот и ответ – пересекались.

– А ты?

– Что я? Сказала – спишь. Она просила передать, что соскучилась.

– Понятно.

– Чай, – соседка протягивает стакан, – не знаю, с сахаром ты любишь или нет. Если хочешь, то добавь.

– Люблю, два кубика, – параллельно словам беру ложку, накладывая сладкий порошок в стакан, мгновенно растворяющийся в горячей жидкости.

– Влад, мне нужна твоя помощь.

– Ты решила поделиться своими тайнами? – заинтригован.

– Пытаюсь написать сообщение. Не могу подобрать слова, – замечаю исписанный лист бумаги на столе.

– Мне его прочитать?

– Ты ничего не поймёшь.

– Иностранец?

– Почему?

– Что не пойму. На иностранном пишешь, – секунда молчания и заливистый смех.

– Прости, неправильно объяснила. Не поймёшь, про что речь или сочтёшь бессмыслицей. С течением времени я только начала отходить от картин будущего.

– Будущего? – наверное, она опять оговорилась.

– Давай есть.

Мы молча едим, по окончании трапезы я убираю со стола. Соседка возвращается к листу бумаги, что-то выводя на нём.

– Тебе ещё нужна помощь?

– Да, – она протягивает записку. Мимолётно пробегаю глазами по первым строкам:



«Здравствуй.

Мне хочется поставить запятую и обратиться к тебе – милый, родной. Знаешь, я и правда любила тебя. Не знаю, в какой момент это именно произошло, но уже ничего не исправишь. Как не исправишь и то, что я покинула тебя.

Прости.

Как много всего скрывается за этим словом…»



– Ты уверенна, мне нужно это читать? – выведенные буквы и то, что скрывается за ними, вызывают волну неловкости.

– Да. Нет. Не знаю, – растерявшись, соседка переплетает пальцы рук. – Я боюсь нашей встречи, – скованность движений сменяется активной жестикуляцией. – Я безумно волнуюсь. В голову лезут различные мысли. Хочется скрыться от них, но увы… от себя не убежать. Я его сильно обидела. Не уверенна, что он сможет понять и простить. Я обещала вернуться, поэтому сижу сейчас перед тобой. Остаётся совсем немного времени до прибытия в Новосибирск. Немного времени до окончания мучений.

– Неужели всё так печально? – она пожимает плечами.

– Могло быть и хуже, останься я с ним. Нужно уметь болеть. Отпускать. Дышать полной грудью и наслаждаться каждым прожитым днём. Очередным утром понимаешь – отпустило. Если ты не можешь ничего изменить, и этот человек больше никогда не станет частью твоей жизни, не стоит его вычёркивать. С ним связаны прекрасные воспоминания, ошибки и уроки, которые изменили тебя, сделав сегодняшним. Поблагодари судьбу, подарившую этот опыт, и двигайся дальше. Время не стоит на месте.

Не стоит бежать за несбыточными мечтами, но стоит верить, надеяться и любить. Откройся миру, потом может быть больно, но не всегда. Эмоции наполняют нашу жизнь чувством реальности, привкусом действительности. Ты способен дышать, чувствовать, смеяться или рыдать. Это всё отголоски горячей крови, текущей венам, разжигающей плоть и дающей возможность оставаться тёплыми. Невозможно оставаться горячим снаружи и холодным внутри. Лучше гореть огнём, кричать о своей боли, чем сдержанно выносить все удары судьбы. Это я поняла благодаря своей тени и дням, проведённым в изгнании.

– Ты бежала? От того человека или от чего-то другого? – минутный разговор превращается в настоящую исповедь. – Он знает?

– Да, – тяжёлый вздох. – Всё началось со дня моего рождения.




Глава 2



Начало. Карина

Как вы уже поняли, моя история началась задолго до встречи с Владом, а данный момент являлся лишь движением к развязке. Двадцать третий год изменил мою жизнь навсегда. Я уже не была тем существом, каким воспринимали меня окружающие. Главное, и я сама воспринимала себя иначе, словно стала совершенно другим человеком.

В преддверии Нового года дни летели незаметно, а потом наступили долгожданные январские каникулы. Вот и они подошли к концу, ознаменовав день моего рождения.

Одиннадцатое января на календаре обрисовано жёлтым кружком. Сегодня мне исполняется двадцать три года. Как всегда, ничем не особенный день, кроме факта появления на свет и увеличения возраста. Поздравления близких и совсем чужих людей, с которыми довелось встретиться на жизненном пути, смешиваются в один единый поток слов. Только среди них всё никак не удаётся услышать главного – именно того, чего на самом деле требует моя сущность. Следует открыться миру, чтобы познать те смыслы, скрывающиеся за желаниями.

Праздник – это, конечно, хорошо, но не стоит забывать, что и каникулы подошли к концу, а значит, пора возвращаться в университет, его же никто не отменял. Проснувшись от третьего звонка будильника, я наконец-то смотрю на часы. Полвосьмого тусклым синим цветом мерцают на экране дисплея. Остаётся тридцать минут до выхода из дома, если я хочу добраться в спокойном ритме, а не бежать галопом. Какой же это соблазн, снова, закрыв глаза, залезть под тёплое одеяло, свернуться калачиком и остаться там до обеда.

– Давай, пора вставать, – обращаюсь к своему сонному телу. В ответ оно просит ещё пять минут. Ну, уж нет, опоздать в первый день учёбы после каникул – это не для меня. Предстоит знакомство с новыми преподавателями и долгожданная встреча с друзьями. Это так странно, но за всё время каникул нам так и не удалось с ними встретиться. Практически все праздники я провела у родителей, в окружении семьи и постоянной череды гостей.

От завтрака отказываюсь, довольствуясь бодрящей чашкой крепкого зелёного чая. И как обычно, слегка увлёкшись процессом выбора одежды, я выбегаю из дома в двадцать минут девятого. Теперь придётся поспешить – отказаться от автобуса с прямой дорогой без пересадок, а выбрать метро и следом трамвай. Экономия времени, дело такое.

Добравшись, впопыхах, до Речного вокзала, меня от трамвая разделяет только дорога и мигающее жёлтое табло светофора. Трамвай готовится вот-вот поехать, а светофор должен уже вот-вот загореться зелёным, для пешеходов, разумеется. И в тот момент, когда ноги несутся к ступеням уже закрывающего двери транспорта, я слышу звук, вызванный соприкосновением двух твёрдых тел. Да что там? Точнее сказать, я чувствую, как от контакта меня и чего-то, раздаётся хлопок. Удар сопровождается молниеносной болью.

События, развернувшиеся далее, окутаны туманом непонимания происходящего. Когда я вновь смотрю на мир, то первое, что попадает в поле моего зрения – ясные тёмные глаза. Их глубокий взгляд, казалось, пронизывает насквозь. Скорее всего, я лежу посреди дороги. Ну да, больше же негде.

– Девушка, с вами всё хорошо? – спрашивает меня незнакомый мужчина.

Да что вообще можно говорить в такой ситуации? Я лежу на асфальте, ощущая пульсирующую боль в правой ноге, а мысли туманны и пусты.

– Наверное, а что происходит? – вокруг нас уже образовалось небольшое скопление людей, любопытство которых не знало границ. Казалось, что ещё немного, и они будут лежать уже рядом со мной или, атакуя своими вопросами, растерзают меня.

– Вы незаметно и очень резко вышли на проезжую часть. Я с трудом успел затормозить, – делая небольшую паузу, он обеспокоенным взглядом проходится по мне. Удостоверившись в чём-то, продолжает. – Но всё же вы успели получить хорошенький удар об мой капот.

– Хорошенький?! – хихикаю. Со стороны эта картина кажется забавной. Наверное, все считают, что у меня сотрясение мозга.

– Может вызвать скорую помощь или отвезти вас к доктору? – немного озадаченный моей реакцией, спрашивает мужчина.

– Доктора? – только его не хватает для полного счастья, и вообще, меня ждут друзья. – Нет, спасибо. Со мной. Точно. Всё хорошо.

– Вы уверены? – настаивает он. – Выглядите бледной.

– О да, уверена, – тем временем я не перестаю тараторить всё, что приходит в голову, – посмотрите, уехал мой трамвай, – резко вскрикиваю, подняв руки. – Спасибо вам, – надо выразить благодарность за желание оказать мне помощь. – Хотя за что? – так он и виноват в том, что мне нужна помощь. Конечно, больше буду виновата я, но именно он врезался в меня, а не кто-то другой. – Знаете что? Я, практически, дождалась зелёного! – постепенно мой голос уходит в какой-то шёпот, не смотря сквозившее негодование.

– Практически…

Боюсь даже предположить, как моё поведение выглядело со стороны. Я пыталась одновременно разговаривать и сама с собой, решая насущные проблемы, и обращаться к мужчине, владельцу машины, которая вызвала всё это происшествие.

– Ладно, не будем об этом, – хватит лежать поперёк дороги. – Всё, пора! – мужчина протягивает руку, за которую я хватаюсь как за спасательный трос и поднимаюсь на ноги. Стоит оказаться на моих двоих, как они тут же подкашиваются, а я оказываюсь в крепких объятиях виновника-спасителя.

– Совсем больная, – слышится из толпы. – Точно! Увозить её надо.

– Спасибо, граждане, – конечно, такое развлечение с падающими дамами можно увидеть не каждый день. – Разберёмся сами. Уже стою, – в качестве доказательства я вновь пытаюсь сохранить равновесие. В нынешнем состоянии вертикальное положение вновь хочет занять горизонтальное. Опускаю голову вниз. Грязный асфальт не вселяет в меня желание ложиться обратно. Интересно, сильно ли мне удалось изваляться в грязи?

– Давайте я вас хоть домой отвезу или куда вы там собирались? – мужчина явно обеспокоен моим состоянием.

– Не стоит, мне тут совсем немножко, – отвечая на его вопрос, я чувствую, как туман в моей голове постепенно начинает рассеиваться. Наконец-то. А ещё я чувствую, что моё тело до сих пор продолжает находиться в объятиях незнакомого мужчины и при этом ощущает себя совершенно спокойно. Ах, какие же у него красивые руки, а ещё эти сильные кисти, особенно пальцы, сжимающие мои локти.

Это так странно, меня только что сбила машина, а я стою и рассматриваю руки мужчины. В голове сразу возникает картина, как мои и его ладони соприкасаются, сплетаются пальцы. Его – мужественные и сильные, мои – тонкие и изящно-женственные. Ой-ой-ой, что-то я раньше не замечала за собой такого восторга по поводу мужских рук. Стресс! Идеально, когда можно списать всё на него.

– Есть кому вас проводить? – настойчиво продолжает свой допрос незнакомец, возвращая тем самым из мира фантазий.

– Ага, точно, – рядом на протяжении всего этого времени стоит человек, с которым я и бежала через дорогу. Как будто. Надеюсь, вы поняли, что это был мысленный сарказм? – Всегда езжу в университет в компании друзей, – а это уже не мысленный сарказм. Возможно, не совсем удачный, но другой на ум в этот момент не приходил. Пора бежать от этого чувства умиротворения, сильных рук и глубокого цвета глаз. – Да вы посмотрите, едет новый трамвай, мне срочно надо на него! То есть в него! Ай, опаздываю я, – сумбурно кричу в направлении приближающегося транспорта, одновременно с активной жестикуляцией выворачиваюсь из хватки.

– Вас только что сбила машина, а затем вы упали в обморок. По-вашему, это нормально? – незнакомец не раскрывает рук, несмотря на всю мою изворотливость. И изложив факт, заканчивает все попытки вырваться одним резким разворотом и всматривается в моё лицо. Немного помолчав и не получив ответа, незнакомец спрашивает уже раздражённо и взволнованно. – Ну, так что?

– Согласна, – мой ответ ничего не даёт. – Я хотела сказать, что согласна – это ненормально. Шок, – пожимаю плечами. Кажется, он начинает успокаиваться. Даже пробует улыбнуться. Ничего себе, этот серьёзный спаситель-виновник способен на другие эмоции помимо раздражения? – Как это мило, – кстати, улыбка ему очень идёт.

– По вашему мнению это мило?! – за лёгкой перебранкой я и не заметила, как незнакомец отвёл меня немного в сторону с проезжей части. Мы подошли поближе к машине, а это давало возможность остальным людям хоть как-то возобновить движение. Количество зевак увеличивалось, как и количество недовольных водителей. Надо скорее что-то решать.

– А я не помню, как отключилась. Только упала, а тут сразу вы. И поскольку мы уже стали близки, обращайтесь на «ты». Согласны? – так будет намного комфортнее. А что? Мне нравится предложение, стоит налаживать контакт. Да и перспектива поездки на трамвае с толпой бабушек, занявших все пассажирские места и ехавших куда-то каждый день зимой в такую рань, не вдохновляет. Лучше поехать домой, пары сейчас не для меня. Эх, так замечательно начинался день!

– Садись в машину, пожалуйста. Давай хотя бы съедем с дороги, а дальше уже решим, что делать, – незнакомец перешёл на «ты».

– Ты мило улыбнулся, а сейчас опять злишься, – я хотела ответить согласием, а теперь заволновалась. Как можно куда-то отправляться с таким раздражённым человеком? Вдруг он решит меня за поворотом добить… уверена точно, я поеду домой, никакого университета. – И вообще, я тебя боюсь! Хотя ты прав, нам пора бы уже освободить дорогу, – озвучиваю мысли вслух.

– Просто позволь тебя подвезти. Ты ещё в состоянии шока. Надеюсь, поэтому ты так разговариваешь, – прям видно, как он берёт над собой усилие, расплываясь в улыбке. Ага, хочет подкупить наигранной доброжелательностью? Интересно.

– Ладно, едем, – соглашаюсь. Я сама переборщила, он начал раздражаться.

Мужчина открывает дверцу машины, в надежде, что я не передумаю и точно усядусь внутрь.

– Стой, – резко останавливаюсь, захлопывая дверь обратно.

– Что на этот раз? – не сдаётся он в своём усердии оставаться милым.

– У меня вся куртка в грязи! Да? И штаны тоже, – в ужасе смотрю через стекло на светлые сидения.

– Стой здесь, – из багажа он извлекает покрывало, которое расстилает на кресле, а мне заботливо помогает снять чересчур заляпанную куртку и усесться внутрь машины. – Сейчас печку сильнее включу, – захлопывается дверь, а через мгновение он оказывается по другую сторону в тёплом плену железного укрытия.

– Если честно, голова ещё кружится. Едем домой, – расслабляюсь, ощущая усталость.

– Где он? – уточняет незнакомец.

– Кто? Мы кого-то ждём? – совершенно не могу настроиться на действующий диалог. Меня отвлекают его руки, поворачивающие ключ зажигания, а потом обхватывающие руль. Стоп, меня только что сбила машина. И как я должна себя чувствовать, как сейчас или лучше? И вообще, как я себя чувствую на самом деле, если убрать накрывшую нервозность?

– Я про дом, – так, необходимо срочно определяться с выбором, куда ехать: к себе домой или к родителям. – Может, врача? Что-то ты совсем неадекватная, – ладно, голова кружится не столь сильно, можно и к себе.

– Адекватная я, – даже немного обидно. Умник, блин. – Пока прямо, а потом направо, – надув губы, указываю верное направление. Машина сразу двигается с места.

– Я Макс, какое у тебя имя?

– Я, кхм, – нападает приступ кашля, подавив который выражаю слова любезности, – приятно познакомиться. Мне нравится твоё имя, – оно сочетается с его образом. – Скажи своё отчество?

– Степанович, – добавляет с лёгким сарказмом. – Точно, очень уж приятное знакомство.

– Прости, что? – пробуя на вкус сочетание Максима Степановича, я не расслышала последнее предложение.

– Знакомство. Не назовёшь его для нас особо приятным, – Максим вновь обращается ко мне. – Я тебя сбил, хоть и по твоей вине. Выбегаю на дорогу, а там ты лежишь и хихикаешь. Потом бежать собралась, снова чуть не упала. Ох, ты хоть номер свой оставь, я тебе наберу, узнаю про самочувствие, переживаю за тебя.

– Вот именно! При этом ещё и обзываешься, – до сих пор не простила его за «неадекватную». – Наказание такое, – опять хихикаю над своей шуткой.

– Нет, тебе правда стоит показать специалисту, – протяжный вздох. – Какое наказание? – Максим взволнован.

– Мучиться, переживать, всё ли со мной хорошо, – сложно говорить от смеха, скорее истеричного. – Не надо на людей наезжать.

– Знаешь, что? – ой, а теперь он определённо злится. Блин, и почему же я вовремя не остановилась! – Не надо на проезжую дорогу выбегать. Не рассказывали, что по сторонам смотреть надо? – его голос звучит сухим, с нотками гнева. Моя весёлость вмиг пропадает.

– Смотрю! – тишина. – Да я понимаю, виновата! – даже как-то грустно, плакать хочется. – И так всегда выжидаю положенного зелёного! Ну не знаю, бывает же, – не люблю, когда люди гневаются. – И зелёный уже горел! Практически… – если не обманывать. Да и радоваться надо, что всё так благодатно обошлось. Теперь всегда на зелёный, да и по сторонам вначале смотреть буду.

– Как же с тобой сложно, – словно разглаживая складки, что залегли меж бровей, мужчина проводит кистью левой руки по лицу, затем с сосредоточенным видом переводит всё внимание на дорогу. Несколько минут мы едем в полном молчании. Через десять минут начинает казаться, что он и вовсе забыл о моём существовании.

– Со мной легко… Извини. У меня, правда, шок, то смеяться, то плакать охота, – пытаюсь нарушить создавшуюся тишину и хоть как-то завести разговор.

– Извини, не стоило тебя отчитывать сейчас. Не каждый же день теряешь сознание на проезжей части и валяешься в грязи, – он не отрывает взгляда от дороги.

– Не каждый, – тихо шепчу в ответ.

– Я рад! Вдруг у тебя такое специфическое увлечение, – он что, шутить надо мной решил?

– Вот ты и… Ладно-ладно, сдаюсь! Тем более я уже и так сказала, что тоже виновата, – нужно признать свою оплошность.

– Извини, что не затормозил раньше, – выразительно продолжаю смотреть на него. – И что шутил, – утвердительный кивок головы. Перевожу взгляд на дорогу.

Мы были немногословны. Я лишь продолжала указывать направление движения, по которому мы следовали. Впереди показался мой дом, а это означало скорое завершение нашего знакомства. Да, оно не показалось особенно приятным, но этот мужчина явно заинтересовал.

– Твой дом? – Максим поворачивается ко мне. Киваю в ответ. Какие у него красивые глаза, а эти мужественные черты лица… – Номер свой оставь.

– Хорошо, – быстро набираю на его телефоне свой номер, – только звони завтра примерно после двенадцати дня. Думаю, мне понадобится крепкий и долгий сон.

– Больше суток? – в непонимании снова смотрю на него. – Спать.

– Нет, но, я сейчас посплю, а потом вечером, завтра… – да ему какая разница! Все свои планы тут ему рассказывать. Ага! – Не имеет значения! После двенадцати.

– Если будет плохо, – и, беря меня за руку, Максим говорит серьёзно и нарочно медленно, – звони мне. Я тебе сейчас наберу на телефон, чтобы мой высветился.

– Буду иметь в виду, – как можно искреннее обещаю, показывая, как сохраняю его номер.

– Обещаешь? – наверное, я не выйду из этой машины. – Честно? – допрос продолжается, проносится в моей голове.

– Честно-честно, – и взявшись за ручку двери автомобиля, чувствую лёгкое прикосновение к своему плечу.

– Буду ждать звонка, – хватая куртку с заднего сидения, выхожу из машины. – Оденься!

– Мне два шага, – утрирую, их не два, а примерно семь или десять. Неважно, могу и раздетой пробежать, поэтому спешу к двери подъезда, что скроет меня от его пронзительного взгляда.

– Скажи своё имя! – оклик в спину, но я уже за скрывающей меня дверью подъезда.

Глупо отрицать, Максим произвёл на меня впечатление, но оно и странно. Рядом с ним мой рассудок куда-то улетал, а я несла полную чушь. Или это всё-таки шок, так же он сказал? Для себя я уже решила, что звонить не буду. Точно! В крайнем случае, отправлю сообщение, что всё в порядке. Некрасиво игнорировать, человек же переживает. Да, на этом и покончим с этой историей.

Оказавшись в любимой обители уюта и тепла, то есть в своей квартире, я скидываю всю одежду и разбираю её по партиям для стирки, после чего спешу в ванную комнату. До безумия хочется окутать тело согревающими парами и ласкающими потоками горячей воды. Мне необходимо погрузиться в негу ароматерапии любимого геля для душа в сочетании с капельками эфирных масел гибискуса и жасмина. Это потрясающее слияние нежности и терпкости цветов с капельками мыльного средства служило, одновременно, и средством омовения, и блаженством обоняния. После такого возлежания я чувствовала себя заново родившейся, невероятно притягательной и потрясающе расслабленной. Определённо то, что требует организм сейчас.

Раньше я жила со своими родителями, но после двухлетней езды до университета и частых прогулок с друзьями допоздна, мне оказалось удобнее снимать небольшую квартирку. Она находилась недалеко от учебного заведения. Хотя я по-прежнему часто оставалась дома, начиная со второго курса, обитель стал вторым домом. В этом году мне предстояло закончить обучение. Я ещё не определилась, поступать ли в магистратуру или нет, но одно я решила точно, что пока не собираюсь переезжать отсюда в какое-то другое место. Не знаю, если бы я провела ночь в своей квартирке, а не у родителей, угораздило бы меня уже в другом месте свалиться под машину, но так или иначе, это уже произошло.

Всё-таки было принято не самое лучшее решение – оставаться после сегодняшней небольшой аварии одной. Чувствую я себя, на удивление, вполне сносно, за исключением постоянного внутреннего волнения. Промелькнувшую мысль, что это всё из-за Максима и его милой улыбки, я тут же прогоняю. Точно, наваждение какое-то.

Выходя из ванной комнаты, я готова ко всему, что ещё должен был мне принести этот день. Даже к этому звонившему телефону.

– Доброе утро, – отвечаю звонившей подруге.

– Карииииина!!!! С днём рождения тебя! – верещит на том конце Мила со вторившим ей размеренным басом Саша – друзья с самого первого курса. С Милой мы познакомились первого сентября, случайно оказавшись на одной скамье во время приветственной речи, посвящённой всем поступающим. Между нами сразу же завязался приятный разговор, и какого удивление, когда оказалось, что нам ещё и предстоит учиться вместе. Мила выше меня на пол головы, длинноволоса и стройна, при этом имя являлось продолжением её характера. Эта девушка хоть и добродушна, но постоять за себя умела.

С Сашей нас свела судьба уже во время учебного периода. Он старше меня и Милы на пару лет, поэтому с ним наше знакомство состоялось во время перерыва между парами. Предыдущая группа ещё не успела покинуть аудиторию, а мы уже решили зайти и оставить свои вещи. Саша сидел на первой парте среднего ряда, и излагал какие-то мысли обо всём, что сегодня с ним произошло. Вокруг него столпились ребята из моей и его группы, которые с интересом примеряли его высказывания с собственными впечатлениями, вступали в спор или соглашались. Он был высоким парнем крепкого телосложения, имел от природы рыжего оттенка волосы. Когда я попыталась пройти мимо него, то задела локтём стаканчик с кофе, который пролился ему на ноги. Так и завязалось наше общение.

– Спасибо, дорогие, – разве можно не улыбаться, когда столько радости в их голосах.

– Мы не поняли, ты где? – Милу тут же перебивает Саша. – Ты вообще скоро? – Несмотря на то что Саша нас старше, мы ещё продолжаем вместе учиться в университете. Я и Мила осваиваем бакалавриат, а Саша магистратуру.

– Я решила сегодня не ехать, случилось… – не успеваю закончить фразу, как на том конце раздаются недовольные причитания.

– Ладно, отдыхай в своё утро, но вечером будь готова отмечать, – не унимается Мила. Я не хотела ничего праздновать с большим размахом, подумаешь, даже не юбилей. Друзья настаивали на необходимости праздника.

– И никаких отговорок, к шести вечера мы приедем. Только ты ничего не готовь, что-нибудь закажем, – и, не желая слушать возражений, они отключаются.

Я уверена, они придут немного раньше, и если мой вид не будет соответствовать праздничной атмосфере, они быстренько постараются это исправить. Лучше к этому времени собраться. Тем более они правы, день рождения только раз в году, стоит его отметить, радуясь наступлению нового года жизни.

Вечер, плавно перетекающий в ночь, предстоял длинный и насыщенный, поэтому выспаться было крайне необходимо, но войти в дремоту мне мешают звонки с поздравлениями. Пытаясь быть самыми первыми, родители, два моих любимых братика и Кира, моя лучшая подруга, поздравили меня ещё в полночь. Следовательно, можно уже выключать телефон до вечера, а то мне и правда не удастся отдохнуть.

Я закрываю глаза, как вновь их открываю. Яркий золотистый лучик света не даёт заснуть. Странно, окно выходит совершенно не на солнечную сторону. Да, январь выдался холодным и пасмурным, за исключением нескольких солнечных дней. Например, сегодня, в мой день рождения, он играет с природой. Словно затосковав по теплу, погода кажется весенним деньком, раздражающим своей слякотью прохожих. Ту слякоть, в которую с самого утра я и свалилась. Стиральная машина по-прежнему продолжает шуметь, вымывая пятна с куртки. Или уже не шумит?

Вставать и закрывать шторы не хочу – это же предполагает, что предстоит покинуть, хоть и на пару минут, тёплую кровать, добраться до окна и только тогда задёрнуть их, а потом снова идти обратно, а там находить нужную позу для сна. Именно поэтому выбираю наилегчайший вариант – просто перевернуться на другой бок. Не знаю, сколько времени я так лежу, но левая сторона тела затекает, а стоит повернуться обратно, как солнце безжалостно продолжает светить в лицо. Ладно, делать нечего, пойду и закрою это уже порядком надоевшее окно. Откинув одеяло, я открываю глаза и уже собираюсь вставать, как сразу же останавливаюсь.

– Вот это поворот, – зажмуриваюсь, после вновь смотрю на комнату. – Неужели мне не показалось?

Это не моя комната, и шторы не мои, всё абсолютно чужое. Замерев, я прислушиваюсь. Какие-то звуки различимы, но не стиральной машины. Они раздаются со стороны изголовья кровати.

– Мамочка моя! Как же страшно! – посмотреть, что же там такое происходит, я не решаюсь. Вновь сильно-сильно зажмуриваюсь. Необходимо постараться расслабиться. Что же сделать ещё? Надо попробовать посчитать про себя до десяти, вдруг всё пройдёт. В стрессовых ситуациях всегда просят закрыть глаза, расслабиться и считать до десяти.

– Один, два… шесть… – дыхание, держим ровное дыхание, – десять.

Слегка прищурившись, рассматриваю пространство вокруг. Всё кажется обычным, передо мной предстаёт обратно моя комната. Чтобы точно удостовериться, стоит открыть веки полностью. Страшно, а вдруг счёт не помог. Всё же, если, прищурившись, я уже в своей комнате, что может поменяться? Вдох. Свободно распахиваю глаза.

– Вот приснится же такая жуть! – сон с меня сметает в один миг. – Бррр, ладно, надо собираться.

Две сестры-стрелки устремляют свой бег, ознаменовав начало четвёртого. Надо же, а мне и правда удалось поспать, несмотря на то, что из-за этого солнца я столько времени провалялась на кровати без сна. Хотя, если взять во внимание необычное перемещение, тогда я спала. Времени на сборы до прибытия друзей остаётся совсем немного. Первым делом я приступаю к укладке волос, потом делаю лёгкий макияж пастельных тонов, а когда подхожу к шкафу, чтобы достать платье, раздаётся звонок домофона.

– Да, это кто? – спрашиваю, вслушиваясь в ответ.

– Кира, – кратко и по существу.

Открыв домофон нажатием кнопки, я распахиваю входную дверь. Сделав шаг на площадку, застываю в ожидании подруги.

– Ну что, именинница, – стоит Кире оказаться возле меня, как я тут же принимаюсь её обнимать. Или она меня. Кира выше меня порядком на голову, такая стройная и нежная, что приманивает к себе внимание мужчин. Шоколадного оттенка волосы чуть ниже плеча отливают такими же золотистыми бликами, что и её карие глаза. – Как твоё настроение?

– Хорошо, – мои губы растягиваются в улыбке. – Заходи, я так рада тебя видеть.

Пока подруга раздевается в прихожей, я несусь облачаться в новое зелёное платье. Его крой идеально облегает фигуру, а гипюровая накидка, совместно сшитая с трикотажем платья, создаёт романтично-праздничную атмосферу.

– Какая ты красивая, – кручусь вокруг себя, чтобы Кира могла лучше рассмотреть покрой со всех сторон. – Чем сегодня занималась?

– Ой, ты не поверишь, – мы усаживаемся на диван, я приступаю к подробному пересказу сегодняшнего утра, в том числе и про сон в придачу.

– Это всё нервы! – выносит свой вердикт Кира. – После такого стресса, что угодно приснится, – и утешающе дотрагивается до локтя. – А как самочувствие?

– Да как сказать, – в этот момент я прислушиваюсь к своему внутреннему состоянию. – Хорошо, что поспала, сразу стала чувствовать себя не такой разбитой. Да и этот сон взбодрил меня, – улыбаюсь. – Единственное, немного сосёт в животе, но это должно быть от голода. Сегодня так и не удалось поесть.

– Давай сразу перекусим, – Кира устремляется к холодильнику.

– Скоро уже ребята придут, предлагаю дождаться их, – отказываюсь от предложения.

– Если тебе нездоровится, мы можем собраться в любой другой день! – успокаивает Кира.

– Нет уж, у меня сегодня праздник! – так, я собиралась, одевалась, и вообще, я голодная. И после такого шокового утра мне просто требуется дружественный вечер.

Вновь раздаётся звонок домофона. В предвкушении весёлого времяпровождения мы идём встречать гостей.

– С Днём Рождения, тебя! – с первого этажа разносится их радостное пение, а идти предстоит до третьего. Да и ладно, соседи потерпят!

– Спасибо большое! Вы такие шумные, – процесс обнимания начинается с коридора, что замедляет скорость раздевания и дальнейшее прохождение гостей в комнату, особенно если сопровождается радостным смехом от создавшейся толкучки. Наконец-то мы все оказываемся в зале, где сразу начинается торжественная часть по вручению подарков.

– Чтобы ты не скучала одна в квартире! – Саша дарит мне рыжего плюшевого медведя.

– Спасибо. Прикольно, медвежонок от медвежонка, – это я про прозвище Саши, которое принято между нами. Он, правда, напоминает большого рыжего медведя.

– Так, Саша, отходи, – и, вставая передо мной, Кира протягивает мне маленький пакетик. Медвежонок целует меня в щёку, делая шаг в сторону. – Я долго думала, а потом решила так: на прошлой неделе у нас открылась индийская ярмарка, которая будет длиться ещё несколько дней. Ты обязательно успеешь её посетить. К тому же, зная твою любовь ко всяким маслам, необычным фигуркам и украшениям, держи этот подарочный сертификат.

– Ахаха, Кира, спасибо! – никогда не забуду знакомство с этим местом. Ароматы овладели мной, яркие цвета были повсюду, а я растворялась среди всего этого изобилия.

– У меня тоже есть сюрприз, – подходит Мила. – Это SPA-программа, то, что необходимо любой девушке в пасмурные зимние деньки.

– Спасибо вам всем, – и снова мы все дружно обнимаемся. – А теперь давайте сделаем групповое фото! Надо ещё еду заказать, – Кира берёт на себя инициативу.

Сашу, как самого высокого, мы ставим в центр, он тут же притягивает меня к себе. В этот момент я сразу ловлю на себе многозначительный взгляд Киры.

– Девочки, давайте уже к нам, – что они меня смущают, стоят перед нами и улыбаются.

В такой приятной компании за шутками и играми, поглощением пиццы и роллов, в сопровождении нежных пузырьков шампанского, быстро пролетел вечер. Правда, стоило выпить пару глотков, как чувство головокружения нашло на меня снова. Пришлось довольствоваться соком, зато ребята раскраснелись.

– Спасибо вам, что были сегодня со мной, – наступает время нам расходиться, впереди трудовые будни, учёба, середина недели. Но, несмотря на позднее время, мне не хочется отпускать своих милых друзей.

– Карин, – подходит ко мне Саша, – а хочешь ещё погулять?

– Очень, – раз мне не хочется заканчивать этот прекрасный вечер, то и идея с прогулкой кажется удачной. – Только девочек проводим, а то их уже такси ожидает, и буду одеваться.

– Удачно погулять, – и снова этот многозначительный взгляд Киры. – До завтра.

– Карин, жду тебя завтра в университете. Как же здорово, что у нас будет только две вечерние практики! Можно поспать, – Мила застёгивает куртку, после чего девочки выходят на площадку.

– Пока-пока, – стоит им скрыться за поворотом лестничного пролёта, я устремляюсь в комнату, чтобы переодеться к прогулке.

– Ты уже готова? – не проходит и пары минут с тех пор, как я ушла переодеваться, а Саша уже заходит ко мне в комнату. За это время я и успела, что снять платье и ничего не надеть взамен. Стою в нижнем белье возле открытого шкафа в размышлении, какой же свитер натянуть. В таком виде меня и застаёт медведь. Приятный вечер и сытый желудок лишают меня резкости движений, да и Сашу я воспринимаю только как друга.

– Как видишь, ещё нет, – смотрю на него в течение нескольких секунд, а потом суматошно прикрываюсь снятым платьем.

– Гкхм, – откашливается Саша. – Ты это, – он крутится на месте, вроде и назад, но и вперёд. – Я буду в зале, – ретируется обратно.

– Ты там бы и сидел, чего заходить, – подумаешь, увидел меня в белье. Не в чём же мать родила! Чего дёргаться так? Наверное, это я за вечер наела себе огромный живот. Пребывая в настроении критика, облачаюсь в тёплые вещи.

– Медведь, я готова, – захожу в зал, Саша задумчиво сидит на диване, а после моих слов встаёт и идёт за верхней одеждой, даже не взглянув на меня. – Саааш, ну ты чего такой хмурый стал, это всё из-за моего пуза?

– Какого пуза? – удивлённо смотрит.

– Моего, – так же удивлённо смотрю в ответ, – ну, наела за вечер, и ладно, – всё равно непонятно, чего это он такой нервный. – У тебя сейчас тоже есть пузо!

– Карина, что ты несёшь? – уже смеясь в голос, Саша подходит ко мне вплотную, помогая облачиться в куртку. – Просто я тебя ещё никогда не видел, – и слегка покраснев, смотрит прямо в глаза, – без одежды. Неудобно всё-таки.

– В купальнике видел, почти одно и то же, – а что, надетое на меня сегодня бельё было очень даже целомудренным, ничего кружевного.

– Не одно и то же, – может, и так, но всё равно реакция Саши остаётся для меня непонятной.

– Неужели я смутила такого большого медведя? – тяну его за собой на площадку. – Сейчас только дверь закрою и идём играть в снежки!

Больше к этой теме мы не возвращались. На улице к ночи наступил настоящий январский снегопад, стёрший все следы былой дневной теплоты. Я бегаю по заснеженному парку возле дома, кидаю в своего медведя снежки. Ему постоянно удаётся увернуться от летящего снаряда в нужный момент, в отличие от меня.

– Всё, надоело, – терпения нет. Я берусь за рисование ангелов: когда падаешь на спину в сугроб, а потом водишь в разные стороны руками и ногами. От этих движений под тобой вырисовывается очертание ангела.

– Помоги мне встать, – лёжа в снегу, тяну руку Саше. – Надо аккуратненько, иначе испорчу форму ангела.

– Детский сад, – мой медведь приподнимает в лёгкой иронии бровь вверх. – Иди сюда, – в один миг выдёргивает из сугроба. И вот, я уже стою, а он меня обнимает.

– Саааш? – моё лицо прижато к его куртке в области груди. Поднимаю голову наверх, чтобы голос не звучал глухо. – Может, ты меня уже отпустишь, а? Я на ангела хочу посмотреть!

– Отпущу, – наклонившись, он шепчет мне на ушко. – Смотри, а потом идём домой, – разжимает объятия. – Провожу тебя, уже поздно.

– Какой он красивый, – смеясь, смотрю на получившееся снежное творчество.

Саша берёт меня за руку, мы медленно двигаемся в сторону дома. Возле подъезда обнимаю на прощание своего мишку.

– Спасибо тебе, – продолжает стоять ровно. Странный он сегодня, то обнимается, то стоит как статуя. – Пошла я.

– Спокойной ночи, – всё в той же неизменной позиции.

– Спокойной, – да какая разница, когда раскрасневшаяся от мороза, я бегу по лестнице ввысь, чтобы залезть под тёплый душ, а отогревшись с улицы, плетусь на ватных ногах до кровати. И уморительный же выдался сегодня денёк.

Ночью я снова просыпаюсь от непонятного мне скрежета. Нет сил, чтобы мыслить и анализировать, а может, это шумят соседи – закрываю глаза, проваливаясь дальше.




Глава 3


Звонит телефон. На автомате продолжаю его отключать. После пятого звонка не выдерживаю, смахивая вызов в зелёную сторону.

– Алло, – кто же это может быть в такую рань? Даже не обратила внимание на номер или имя звонившего.

– Доброе утро, это Макс, – от его баритона бросает в дрожь.

– Я сплю, – говорила же ему, чтобы звонил после двенадцати. – Чего так рано?

– Не рано, – замечательно, только с утра пораньше мне ещё не хватало споров на тему «рано – не рано».

– А разве полпервого – это не рано? – на автомате выдаю время с экрана телефона. Что же это такое? Я опять несу ерунду. – Нет, не рано, это как просила, но я всё равно ещё сплю.

– Ты долго не отвечала на звонки, – как ни в чём не бывало продолжает он. – Я переживал, – спорить не буду, приятно это слышать. – Что с твоим голосом, тебе плохо?

– Сейчас же ответила, – протяжно вздыхаю, зачем говорить много фраз об одном и том же. – Нет. Ты меня разбудил, поэтому хрипота есть в голосе. Да какая разница!? – так, надо стараться быть более доброжелательной с утра. – Спасибо за заботу, я сплю дальше, – кладу трубку.

Да, поспешила я вчера с весельем. И как можно быть доброй прелестью, когда жутко трещит голова, при этом ещё слегка тошнит. Мысли возвращают меня к словам Максима о докторе. Прав был этот темноглазый незнакомец с сильными руками. Бесят эти невольные комплименты!

– Стоит обратиться к врачу, – высказав мысли вслух, я поднимаюсь с постели. Странно, нога у меня вчера не болела, зато сейчас с первым шагом начала ныть.

Всё как обычно – умыться, одеться, есть не хочется. Медленно бреду до автобусной остановки. Мысли витают вокруг Максима. Так, хватит о нём вспоминать! Это просто происшествие, мне совсем не хочется снова услышать его голос или опять оказаться в его крепких объятьях.

– Да, Карина? – пытаюсь переключить ход мышления, обращаясь сама к себе. – Зачем думать о человеке, которого совсем не знаешь. Подумаешь, какой-то мужчина, на вид лет тридцати, высокий, точно на полторы головы тебя выше, где-то под метр восемьдесят. У многих же крепкое телосложение и бархатный голос. И устойчивая нервная система.

– Именно, много таких, – не уступаю в своём же вымышленном споре.

Наверное, я обошлась сурово, это же не его вина, что меня вынесло на проезжую часть. И подумаешь, практически на зелёный свет. Практически – это не зелёный. Он вообще мог отправиться дальше по своим делам, а не довозить меня до дома, предлагать помощь, да и с утра звонить чётко по расписанию, с двенадцати дня. Одно успокаивало, я всё же принесла извинение. Да, не столько раскаявшись, сколько полагалось, но лучше, чем ничего.

Как же хочется, чтобы он позвонил мне снова. Ненормальная! То отшила, то хочу, чтоб он позвонил. Тем более после такого сугубо раздражительного разговора, который состоялся между нами утром, он не решится мне звонить. Зачем?

Приехал мой автобус. Быстро заскочив в чуть приоткрывшуюся дверь, я занимаю любимое место – передний ряд салона, прямо за водителем, возле окна. В таком уединении, нарушенном лишь однажды появлением кондуктора, я добираюсь до своей остановки.

Переступаю порог приёмного отделения, в нос сразу ударяет стойкий запах спиртовых тампонов, бинтов и чего-то ещё, свойственного только больницам. Всё же, несмотря на мрачность, которой так и сочился воздух, встречает меня здесь радушная группа больных. На мимолётный взгляд, состоявшая из тринадцати-пятнадцати человек. Не успеваю продвинуться внутрь, как волна оценивающего взгляда скользит по мне, но самое любопытное ожидает впереди.

– Девушка, вы очередь заняли? – вдруг слышу хриплый голос из тёмного угла. Даже успеваю покрыться мурашками от одного только вида говорящего человека. Это старик, чьи глаза, словно тихий океан, бездонные и пусто-голубые, всматриваются в меня из огромных впадин, окружённых чёрным контуром.

– Не обращайте на него внимания, – открываю рот для ответа, ко мне вновь обращаются, на этот раз, с другой стороны. – Он уже всех здесь достал, а вы как свеженькая кровь, – далеко не самый желанный комплимент.

– Молчи, женщина, – и снова этот кряхтящий звук, старик попытался взять полномочия в свои руки.

– Угомонись! – голос принадлежит женщине, достигшей, наверное, шестидесятилетнего возраста. Она сидит под окном. Поток солнечного света, осветивший её, так и излучается ко всем собравшимся. Он наполняет всех вокруг светом тепла, кроме мрачного старика, сидевшего в тёмном углу. – Какая-то вы бледненькая, – молвит она, скорее озвучивая вердикт, нежели проявляя сочувствие. Улыбка, возникшая во время слов, приводит в движение мимику. Морщины лишь слегка оставили свой след, сквозь который проглядываются блёклые воспоминания от красоты былой молодости.

Эти два посетителя больницы – противоположность друг друга, которая резко выделяется на фоне остальных. Пожалуй, только для того, чтобы между сухим стариком и сочной женщиной завязался разговор, меня отправила сегодня сюда судьба. Сутью же разговора являлся ничто, и не кто иной, как я.

– Худая такая, поэтому и бледная. Нечего по больницам шататься, лучше колбасы бы себе купила, – почти крича, насколько позволяет ему охрипший голос, рычит старик. – Имя назови! Имя! Я не верю!

Не успев проникнуться всей атмосферой собравшихся, я на протяжении целых пяти минут молча продолжаю стоять на пороге, наблюдая за перепалкой взглядов, нежели фраз, между этой парой. Обратив внимание на других посетителей, в чьих взорах стоит некий немой вопрос о том, что столько времени можно было делать стоя, я обращаюсь ко всем.

– Здравствуйте, а кто последний? – решаюсь на вопрос.

– За мной, – отвечает мне парень, примерно моего возраста или чуть старше.

Вот я и занимаю своё место в этой очереди, разбавляя создавшуюся компанию.

– Девушка, ваше имя? – вопрос от сухого старичка, который не перестаёт сверлить взглядом.

– Карина, – скрывать не стала.

– Интересно, – да ладно, не сказать, чтобы моё имя было таким редким для столь сильного интереса. Поёжившись от пристального взгляда, отворачиваю голову в сторону, как бы намекая на нежелание продолжать разговор.

– Извините, а с вами ничего необычного не происходит? – да что же это такое.

– Нет. Извините, голова болит, я просто посижу, – если он после этого не отстанет, придётся выйти в коридор.

– Как скажете, – вздыхает он, но рассматривать меня не перестаёт. И на том, как говорится, спасибо.

Сижу то в телефоне, то рассматривая собравшихся, то читая какое-то объявление о технике мытья рук, пока жду очереди. Первые полчаса пролетают незаметно, затем мой мобильный телефон начинает звонить. На экране мигает имя – Максим. Я невольно радуюсь. Так, надо завязывать с этим. А вообще, меня очень льстит его настырность. Отвечать ему сейчас, в присутствии любопытных глаз и ушей, не хотелось. Отправляю ему сообщение, что перезвоню позже, ставя телефон на беззвучный режим.

Последовавшие за этим вторые полчаса тянутся вечностью. За мной растёт очередь, и, чем ближе приближаюсь я к приёму, тем теснее становится в помещении. Ура! Загорается мой номер на табло – захожу в кабинет. Осмотр проходит довольно быстро. Николай, оказавшийся очень заботливым врачом, советует при любом случае ухудшения состояния тут же обращаться к нему. Конечно, сообщать Николаю об истинных обстоятельствах своего ушиба я не стала. Незачем привлекать внимание к Максиму, ведь он, по сути, не виноват, да и со мной всё нормально. Мне ставят следующий диагноз: ушиб голени и сотрясение мозга первой степени, при котором рекомендуется соблюдать постельный режим и долгий сон. Также выданы рекомендации по питанию, а именно, соблюдение молочно-растительной диеты. Больше никаких травм нет.

Возле гардероба меня настигает тот самый дед из приёмного покоя:

– Карина. Вы меня не узнаёте?

– Узнаю, – он охает и хватается за сердце. – Мы с вами сидели в очереди.

– Жаль. Или не жаль, – руку от сердца убирает. – Вы домой?

– Нет, – ускоряюсь в надевании одежды. – Всего вам доброго.

– До свидания, – выхожу на улицу, ощущая, как он следит за мной. Поёжившись от дуновения холодного ветра, поправляю ворот куртки. Что же, пора звонить Максиму.

– Привет. Как ты, уже проснулась? – заботливый голос согревает теплом.

– Да. Давно. Я у врача была, ничего серьёзного…

– Тебе плохо? – тут же перебивает. – Я сейчас приеду. Где ты?

– Не нужно. Ты долго, а я уже освободилась, – не хочу ждать ни в больнице, не на улице.

– Я в центре города, – в голосе проскакивает еле уловимое раздражение. – Какая разница, на остановке автобус ждать или меня. Десять минут, и зайди в помещение.

– Хорошо, – сдаюсь, называя адрес своего местоположения.

Я бы с удовольствием зашла внутрь, но меня смущает дед, который следит за мной, стоя за стеклянной дверью. Ладно, травматологическое отделение городской больницы находится в нескольких минутах езды от центра, можно немного и помёрзнуть. Подъезжает машина, но не моя, а того деда. Зря я на него наговаривала, он наблюдал не за мной, а просто ждал в тепле. Пока он выходит и садится в свой транспорт, подъезжает другая, уже знакомая мне машина. Иду навстречу, Максим выходит, чтобы открыть для меня дверцу, помогая сесть, а затем возвращается за руль.

– Не замёрзла? – спрашивает и сразу же прибавляет подогрев машины.

– Не успела. Спасибо, у тебя и так тепло, – пристёгиваю ремень безопасности.

– Рассказывай, что с тобой, – разворачивается корпусом ко мне. – И скажи уже своё имя!

– Не сказала? – надеюсь, его заинтересовало не только моё имя. Боковым зрением замечаю – дед пока так никуда и не уехал. – Карина.

– Рад познакомиться, Карина, – а он уже пожимает мою ладонь. Какие же у него пальцы! – Едем обедать.

– Это вопрос? – живот предательски урчит, ведь я опять не завтракала.

– Нет.

– А… – ну ладно, я не возражаю. Мне даже нравится такой подход.

Пока мы добираемся от больницы до кафе, успеваю вкратце рассказать Максиму о своём самочувствии, поставленном диагнозе и рекомендациях на ближайшее время. Сразу рассказываю, что не упомянула об его вмешательстве, а сослалась на гололёд. Темы для разговора за приёмом пищи, в принципе, исчерпаны, но раз пригласил, то пусть и ведёт диалог.

– Приехали, – останавливаемся возле небольшого кафе недалеко от площади Ленина. – Ты же собираешься соблюдать рекомендации врача? – мы выходим из машины.

– Отчасти, – пожимаю плечами, – несколько дней я всё же постараюсь провести в кровати, а там уже буду смотреть. Нет времени валяться. Да и чувствую я себя не так уж плохо.

– Какая отчаянная, – ухмыляется. – А чем ты занимаешься, раз такая занятая? – внутри заведения он помогает мне раздеться, а после берёт за руку и ведёт к столу, находившемуся в дальнем конце зала.

– Учусь, подрабатываю, выделяю время на свои увлечения и общение с друзьями, знакомыми, – оглядываюсь по сторонам – довольно уютно. Столик, выбранный им, стоит так, что находившиеся посетители не будут мешать нам своими разговорами, а солнечный свет не станет слепить глаза. – Чем занимаешься ты? – задаю ему встречный вопрос, присаживаясь в кресло.

– Руководитель отдела продаж в дизайнерской компании, – он садится напротив меня. – А на кого учишься, что за увлечения?

К нам подходит молодой парень-официант в чёрной форме:

– Здравствуйте! Меня зовут Борис. Сегодня я буду вашим официантом. Желаете произвести заказ? – кладёт перед нами меню.

– Порекомендуйте блюда, которые можно при молочно-растительной диете, – надо же, Максим следит за советами врачей.

– Овощное рагу с творожным соусом, фаршированный овощами болгарский перец, салаты на оливковом масле и каши… – перечисляет официант. – Сразу выберете?

– Выбор пестрит предложениями, – пытаюсь сострить. – Мне надо подумать.

– Тогда мы вас пригласим, как будем готовы сделать заказ, – обращается Максим к молодому парню, после чего тот отправляется к следующему столику.

– Итак, предлагаю сделать заказ и полностью перейти на общение, – открываем меню, пробегая глазами по имеющемуся ассортименту яств. – Зелёный жасминовый чай, и… Как ты относишься к фаршированному овощами болгарскому перцу? – спрашивает Максим.

– Я бы съела греческий салат. Жасминовый чай – с удовольствием.

– Салат и перец?

– Не уверена, что осилю столько, – до сих пор подташнивает, – хотя звучит вкусно.

– Так что, готова ответить? – бровь Максима вопросительно изгибается.

– Ты про перец?

– Что за увлечения и на кого учишься? – улыбаясь, Максим жестом подзывает официанта.

– Учусь на филолога. Люблю заниматься рукоделием: плести, вышивать…

– Вы готовы сделать заказ? – прерывает нас официант.

– Жасминовый чай, – как и предполагалось. – Два греческих салата, грибную пасту для меня и фаршированный овощами болгарский перец для девушки.

– Этого много, – пытаюсь влезть в заказ.

– Тебе надо хорошо питаться, – ладно, аппетит приходит во время еды.

Мы разговариваем о погоде, увлечениях и мимолётных планах на ближайшие дни. Максим, помимо работы, с детских лет занимается джиу-джитсу, имеет чёрный пояс, а в свободное время ведёт занятия для детей. Ему и впрямь тридцать лет. Беседа занимает нас, я и не замечаю, как пролетает время. Максиму необходимо возвращаться на работу, он отвозит меня домой.

– Спасибо, приятно было увидеться, – благодарю Максима, стараясь как можно быстрее покинуть машину. Не понимаю, почему меня так тянет к нему, это раздражает.

– Подожди, – придерживает за плечо, – встретимся на днях?

– Можно, – нет сил отказать, но и чёткого ответа не даю, – спишемся.

– Напишу, – выхожу из машины, стараясь скрыть неуместную волну умиления.

Да и в квартире я по-прежнему продолжаю глупо улыбаться. Максим определённо мне нравится. Вторая встреча подтвердила факт. И ладно, будем общаться, а там посмотри, выйдет что-то из этого или нет.

Скидываю одежду в коридоре и несусь в комнату, чтобы забраться с ногами на диван и позвонить Кире. Меня распирает от накопившихся переживаний:

– Привет! Ты не представляешь, чем я сегодня занималась, – тараторю в трубку.

– Привет и тебе, – не нужно её видеть, чтобы знать: на лице выражение ожидания и беспокойства. – Что между тобой и Сашей?

– Чего? – совершенно не то, что я планировала услышать. – Почему ты решила это спросить? Ещё и вчера постоянно эти взгляды кидала.

– Потому что ты не замечаешь, как он к тебе относится, – продолжает гнуть свою линию Кира.

– Он вчера увидел меня без платья, а потом такой странный был, – рассказываю подруге всю историю оставшегося вечера. – Не хочуууууу, – вою я в трубку. – Мы с ним такие хорошие друзья, не хочу это портить. Не хочу!

– Я только выразила свои наблюдения, не наводи панику раньше времени, – успокаивает Кира. – А чем ты тогда сегодня занималась? – уводит разговор в другую сторону.

– Я тебе вчера рассказывала про того мужчину, который сбил меня, – вспоминаю хлопок, мурашки бегут по коже. – Утром я ездила в больницу, он звонил, там ещё был такой странный дедок, но не об этом, – делаю выжидающую паузу. – Мы обедали.

– Подожди, тебе плохо? – взволнованно звучит голос Киры.

– Шикарно. Мне так понравилось проводить с ним время, – крепко стискиваю подушку.

– Хорошо, а что врач сказал?

– Диагностировал лёгкое сотрясение и ушиб голени. До свадьбы точно заживёт! – охает на том конце подруга. – Приходи в гости. Пожалуйста! Жду, жду, жду!

– Уговорила. Минут через тридцать?

– Супер, жду, – отключаю связь и иду переодеваться в любимую майку-безрукавку и короткие замшевые шорты.

Спасибо Кире, теперь помимо Макса, я постоянно возвращаюсь к Саше, стараясь вспомнить всё то, на что я не обращала внимания. Верны ли были наблюдения Киры или нет? Беру в руки телефон, собираясь написать Саше, но вовремя передумываю. Чего только не наделаешь на горячую голову! Ещё надо с Милой переговорить, она, практически, так же близка с моим медведем, как и я. Хотя прозвище – «мой медведь» – звучит сейчас совсем не по-дружески. Точно! Я же ни Миле, ни Саше не рассказывала вчера про утреннее происшествие. Так, срочно звоню подруге:

– Привет! Сразу предупреждаю – всё хорошо. Тут такая история… – как-то так я и делюсь вчерашним происшествием, утренним походом к врачу и встречей с Максимом, а также недельным больничным и её обязанностью делиться информацией с пар. Про наблюдения Киры пока не спрашиваю, не хочется напрягать подругу.

– Насыщенно, – определённо. – Саше передам про твой больничный. Тогда на связи, постараюсь писать лекции разборчиво, а то опять ворчать на мой почерк будешь.

– Спасибо! – раздаётся звонок домофона. За всем этим мыслительным процессом и разговором пролетают тридцать минут. – Пока, – бегу открывать дверь.

– Что про Макса твоего там? – начинает Кира с порога.

– Да не мой он, – смущаюсь и ухожу из коридора в зал, где сажусь на диван, ожидая раздевающуюся Киру. – Ты не представляешь, какую чушь я несла, периодически. Мне аж стыдно.

– Кто-то влюбился? – слышу её лёгкий смех.

– Да брось ты, за две встречи? – Кира проходит в зал и забирается на диван. По негласному обычаю подаю подруге подушечку, которую она подкладывает под спину, и облокачивается об стену подле меня. – Мне так приятно находиться рядом с ним. Разговор течёт уютно, никаких неловких пауз, нет такого, чтобы только один из нас что-то говорил. Да я даже не задумываюсь над темой разговора. Это настоящий диалог не только физический, но и какой-то духовной. Необычно столько эмоций иметь от второй встречи, но, признаюсь честно, он меня заинтересовал.

– С головой что? Может, от удара? – шутит подруга. – Больничный лист оформили?

– Оформили, ага. Сказали, чтобы неделю отдыхала и высыпалась, – а пока говорила, уже представляла, как целых семь дней буду заниматься любимыми делами. Но поскольку учёбу никто не отменял, то и переписывать пропущенные лекции буду ежедневно. Лучше уж так, чем зараз, после окончания больничного. – Я теперь переживаю за Сашу и твои слова. Даже написать ему хотела. Стоит, как ты считаешь?

– Что ты хотела написать? – задумываюсь, чешу лоб.

– Ну… что-то вроде: «Саша, что происходит между нами? Мы друзья?». Не знаю! Я поэтому и спрашиваю у тебя.

– Ты прям так и хотела спросить? – Кира трогает мой лоб. – Хорошенько эта машина тебя приложила.

– Максим тоже что-то говорил про хорошенькую, – смеюсь, вспоминая нашу перебранку. – А что ты предлагаешь? Общаться, как ранее и смотреть, что будет происходить? – мне такой расклад даже больше нравится, чем выяснение отношений.

– Как ранее, необязательно, – интересно, а как же тогда, если как ранее, но и не как ранее? – Пусть он считает, что ты ничего не подозреваешь и воспринимаешь его как друга. Только и сама будь аккуратнее, следи за своими словами, чтобы не пробуждать в нём чувство ревности, и уж тем более не оголяйся, – я возмущённо закатываю глаза.

– Да случайно он зашёл, а я затормозила, поэтому и стояла, замерев, пару секунд, – поднимаю указательный палец кверху. – Но это было пару секунд, так что не надо тут. И вообще, я хочу кофе, но полезнее будет зелёный чай. Но я буду кофе! Прекращая спор, мы идём пить крепкий бодрящий напиток, да и правоту слов подруги я признаю. Определённо, так и буду действовать, а потом… да потом снова всё смогу обсудить с Кирой.

Наступает вечер, Кира уходит домой, а я решаю использовать один из своих подарков – отправиться за покупками на индийскую ярмарку. В предвкушении собираюсь на выход.




Глава 4


Дорога до индийской ярмарки предстоит долгая. Забираюсь в автобус, который понесёт меня сквозь сумрак вечера до Новосибирского Экспоцентра, и погружаюсь в созерцание повседневности за окном. Люди спешат домой, неся в руках пакеты с продуктами. Влюблённые парочки мчатся по аллеям, держась за руки, а старички, вспоминая молодость минувших дней, с чувством печали и искорками счастья от воспоминаний, провожают их вслед. Незаметно за размышлениями и заканчивается небольшое путешествие до конечного места прибытия.

Выхожу из автобуса, меня тут же обдаёт напором холодного ветра. Он проскальзывает меж слоёв ткани, сковывая движения, и отправляется дальше, к новой жертве. Поёжившись, я натягиваю шапку ниже, накидываю капюшон и спешу внутрь здания. Меня немного терзают какие-то внутренние опасения – чудится слежка. Смотрю по сторонам, никого подозрительного нет. Последствия удара головой? Ладно, хватит нагонять обстановку. Ярмарка, встречай!

Огромные и просторные залы наглухо заставлены развернувшимися, словно по щелчку пальца, торговыми палатками. Я кружусь на месте, заставляя цветовой хаос смешиваться в причудливые изгибы радуги. Один голос сливается с другим, и повсеместно льётся шаманское песнопение, прислушиваясь к которому ноги несутся вперёд. В руки мне суют рекламную брошюрку с указателем на шатёр с говорящим названием «FATE». Судьба. Передвигаясь от одной палатки к другой, я нахожусь в постоянном движении и ощущении поиска, пока не останавливаюсь возле причудливого шатра. Он раскинут на границе дорожки одного из рядов и предстаёт завершающим звеном в лабиринте шума, запаха и цвета. Тот самый, из брошюры. Шагаю под занавес, но не вижу ни одного покупателя. Попереминавшись с ноги на ногу, озвучиваю вопрос вслух:

– Здесь кто-нибудь есть? – слышу шуршание за занавеской.

– Минуту, – продавец на месте. Хорошо. – А вот и вы, – обращаются ко мне, но кто, и с какой стороны, непонятно. – Пройдите за занавес, – ах, так внутреннее пространство поделено на две зоны. Одна – парадная, где установлены стеллажи, а вторая – маленькая, скрытая за слоем полупрозрачной ткани, где в ожидании посетителей томится продавец. Он сидит на скамье, а рядом стоит коробочка с деньгами и надписью «касса».

– Здравствуйте, – пробираюсь в маленькую комнату за полупрозрачной тканью. – Ой, а я вас знаю, – это тот самый странный старик из больничной очереди.

– Всё в нашей жизни неслучайно, поэтому ты в шатре судьбы, – при этих словах его глаза совсем теряют цвет. Жутко. – Карина, не бойся. Ты нужна нам.

– Кому нам? – если честно, ситуация напоминает сцены вербования из каких-нибудь криминальных фильмов. Имя моё он тоже запомнил.

– Этому миру, другому, кои те существуют. Образное сравнение. Пройдись по территории, – надеюсь, это антураж. Логично, раз это индийская ярмарка и лавка магических украшений, то и всё должно соответствовать.

– У вас здесь столько всего выставлено, – представленные безделушки выглядят довольно необычно. – Скажите, пожалуйста, а можно ли трогать товар?

– Если почувствуешь связь, – садится на маленький коврик в позе лотоса. Его внешний вид соответствует заявленной обстановке. Готовый костюм или упорные часы обматывания тканью не скажу, но одеяние напоминает свободную рубашку, заправленную в короткие шаровары.

– Какая связь? – продавец молчит.

Возвращаюсь в парадный зал, чтобы начать с него, и медленно двигаюсь мимо выстеленных на продажу амулетов, талисманов или так называемых оберегов.

– Если почувствуешь тепло, то бери, – спустя несколько минут мне соизволили дать ответ. – И будь аккуратна, вежлива с ними.

– Спасибо, попробую, – вежлива с камнем? Хорошо. Однако кусочек сомнения закрадывается в душу, и эти безделушки я рассматриваю на расстоянии. Продавец больше не беспокоит, а среди огромного ассортимента ничего так и не привлекает стоящего внимания.

– У меня есть ещё коробочка для особых случаев, – его голос настигает у самого выхода. – Этот случай как раз для тебя. Никто ещё, посетивший место судьбы, не ушёл отсюда с пустыми руками.

– Да не надо, спасибо, – отгоняю любопытство, – я и покупать не планирую ничего такого.

– Если ты здесь, – тяжёлым голосом продолжает речь собеседник, – то должна увидеть всё. Иначе я останусь не у дел. Моя миссия обретает черты.

– Что за миссия? – серьёзно? Он пытается меня завербовать?

– Разрушить путы переплетений, чтобы жить, как ранее, – весь его внешний вид излучает потаённую надежду.

– Извините, я вас не понимаю. Пойду я, – продавец начинает размахивать руками. Даже не махать, а как-то плавно, интригующе, словно танцуя ими, водить по пространству вокруг.

– Вы не узрели будущего, поэтому не до конца понимаете смысл сказанного мной. Извините, если напугал вас. Моя миссия, как бы вам сказать… Хм… Это вверение себя на долю наставления людей на путь, вверенный им при рождении. Иначе останусь не у дел, – в примирительном жесте разводит руки в сторону.

Вот это да! Образ сыгран на высшем уровне: и речь, и место, и сам его внешний вид создают обстановку загадочности. Совершенно не тот вредный старец, а настоящий чародей! Не разбираюсь я в этих наименованиях.

– Хорошо, покажите мне коробочку, – любопытство побеждает.

– Каждый должен обрести себя, – его руки, кружась в танце, опускаются, нащупывая содержимое, лежавшее под скамьёй. – А вот и она, смотри, – он медленно открывает маленькую коробочку, напоминающую бабушкину чуланную шкатулку. Конечно, после такого таинственного вступления, я надеюсь увидеть что-то феноменальное, а не три цветных многогранных камешка, закованных в цветной металл.

– Ой, какой миленький, – не раздумывая хватаю камешек фиолетового цвета. – А сколько он стоит?

Многогранник имеет форму фиолетового додекаэдра – многоугольник, где двенадцать правильных и равных пятиугольников соединены между собой по три около каждой вершины. Меж верхних половинок опоясывающего метала углубление, служащее отверстием для продевания ниточки или цепочки.

– Ты чувствуешь тепло? – глаза продавца приобретают выпуклую форму, отливая фиолетовыми искрами. Думаю, это тоже какая-то иллюзия для осуществления продаж. – Тепло есть? – всё громче вторит он себе.

– Да есть, вроде, – на ладони лежит камень, который согревается от тепла рук, и пойми тут, то ли он тёплый, то ли ты успела его нагреть. – Во всяком случае, явно нехолодный, – делюсь ощущениями.

– Ожидал, но не верил до конца, – улыбается. – Поздравляю тебя! Храни и береги его, а о стоимости не беспокойся. Это теперь твой камень. Он бесценен, – ага, развод на деньги. О стоимости просит не беспокоиться, заявляя, что он бесценен. Интересно даже, какую сумму он сейчас назовёт. – Не беспокойтесь о цене, – да что он заладил. Если о цене мне не надо беспокоиться, тогда и отдавал бы бесплатно. Бесит. Игра игрой, но переборов уже много.

– У меня есть подарочная карта. Могу ей воспользоваться? – жаль оставлять камушек в этой бабушкиной шкатулке.

– Подарок судьбы не покупают. Без грешных помыслов и истинными путями распорядится он. Бери его, – это тоже какая-то часть спектакля или мне его и правда дарят?

– Спасибо. Вы уверены? Я могу купить, – подозрительные подарки. Какой-то шорох сбоку.

– Подарок судьбы не покупают. Хватит об этом! – он так грозно вскрикивает, я прекращаю спорить. Ладно, подарок так подарок. Может это вообще у него коробочка с хламом. Камень нравится, ещё и талисман в придачу, аж ладони чешутся, как хочется заполучить его.

– Хорошо, беру, – сжимаю его в руке, вдруг передумает.

– Надо упаковать, – протягивает раскрытую ладонь, приходится отдать камушек. Это ненадолго, успокаиваю я себя. – Ты есть его продолжение, он сам выбирает себе хозяина.

– Вы как-то пометите, что подарили его? – проявляю бдительность, вдруг меня на выходе остановят, потребуют чек, а этот самый старец скажет, что ничего не дарил мне.

– Он упакован. Никто не решит, что ты его украла, – он что и мысли мои читает? Да нет, просто это вытекающее из вопроса размышление. В нашем порочном обществе и не на такое нарвёшься.

– Спасибо за понимание, – да что я в самом деле? Странный старик с какими-то камнями из-под скамьи. Ему не нужен камень, а мне понравился. Искала подарок для души и красоты? Нашла.

– Совет тебе таков! Храни камень всегда при себе. Если начнутся метания, веруй и не жди, в его сердце загляни! – мне протягивают талисман, завёрнутый в помятую крафт-бумагу. Беру. Его слова звучат дико, поэтому ничего не остаётся, как улыбаться в ответ и кивать.

– Э… спасибо. До свидания! – прощаюсь, покидая шатёр. Снаружи вывеска – закрыто. Когда и зачем продавец её повесил?

Миссия похода, так сказать, частично выполнена. Подарок найден, но карта не использована. Необычно, но приятно. Можно, конечно, двигаться в сторону дома, а на днях ещё раз вернуться. Планирование нового похода отвергаю, вспоминая пронизывающий холодный ветер, да и сама дорога в заснеженный день занимает около полутора часов. Как говорится, гулять так гулять! По итогу к подарку прибавляются незатейливые и приятные мелочи: пара бутылочек с маслами, маленький узорчатый платочек, немного пряностей к чаю и сам чай. Я покидаю ярмарку полностью удовлетворённая.

Дома завариваю только что купленный чай и распаковываю упаковку пряностей с тёмным шоколадом. Аромат кружит голову, а вкус дарит покой. В руках кручу додекаэдр: тепло то есть, то нет. Поверить в то, что это Камень-талисман – легко, камень-судьбы, в его одушевлённый выбор и в присутствии энергии – сложно. Хватит на сегодня размышлений, пора соблюдать режим и идти в кровать. Додекаэдр судьбы беру с собой, а засыпая, засовываю его под подушку.




Глава 5


Неделя на больничном пролетела незаметно. Недомоганий, как и головных болей, у меня не наблюдалось. По утрам я переписывала лекции за прошедший день, ежедневно выделяла по два-три часа для работы, гуляла на свежем воздухе, и всё время вела незатейливую переписку с Максимом.

Совсем забыла рассказать о своём способе получения дохода. Подработка! Дистанционная! При этом идеально совместима с моим получаемым образованием. Я работаю на одно не очень крупное, но набирающее популярность издательство, которое систематически присылает книги. Задачи: читать и давать обратную связь, объёмно аргументируя ответ: выделение возрастного ценза, фрагментов, нанесение пометок в самой книге, по жанру и общему впечатлению. Мне очень нравится человеческая тяга к художественной письменности. Я искренне даю полные и развёрнутые ответы, дабы каждый автор смог оказаться издаваемым, а не отметать его труд. Конечно, после меня книги ещё просматривают и прорабатывают, но мои ответы ценят. Я обожаю свою подработку! Не знаю, каким чудом мне удалось попасть на практику к Георгию Давыдовичу, второму редактору, но с того времени наше сотрудничество только крепчает.

Что же касается Максима, после совместного завтрака-обеда между нами завязалось ничем не обязывающее общение. Мы делимся впечатлениями о прожитом дне, плавно узнаём друг друга. Электронное общение должно было когда-то закончиться или же перейти на более реальный уровень. Решающий момент нашего дальнейшего взаимодействия настал – Максим пригласил меня на свидание. Я согласилась.

Тон одежды мне нравится подбирать от ожидаемого настроя, и, желая окутать свой облик теплом, я опять останавливаюсь на постельных оттенках. Нежно-бежевая рубашка V-образного выреза и обтягивающие тёмно-синие джинсы, совместно с короткими сапожками на небольшом каблучке, делают меня милой и притягательной. Конечно, сверху пока это всё приходится закрыть слоями зимней верхней одежды.

Максим приезжает за мной ровно в семь вечера. К этому времени я уже собрана, но как можно девушке на первом свидании не опоздать на пять минут, окутывая спутника томящим ожиданием. Макс стоит подле машины, и, открыв дверцу, помогает сесть внутрь.

– Мне приятно видеть тебя. Особенно, когда ты в хорошем настроении, – его губы растягиваются в притягательной улыбке. Интересно, он когда-нибудь перестанет совсем тонко намекать на моё неадекватное поведение в день знакомства? Вы не ослышались! Я призналась, правда только себе, что знакомство имело нотки шокового состояния. Да и ладно, меня это только забавляет, а вечер обещает быть насыщенно-приятным.

Сначала мы посещаем небольшое кафе в виде стеклянного шарика, откуда открывается волшебный вид на дорогу, усыпанную огнями от мчащихся машин, купол театра и заснеженный фонтан, переливающийся в тёплое время года разноцветными огнями. Непринуждённая беседа навевает душевное спокойствие. Сливочная паста с фруктовым чаем насыщает, согревая желудок и распространяя приятное тепло по всему телу. Изредка мы соприкасаемся руками, смеёмся над шутками и долго-долго говорим обо всём и ни о чём.

– Карина, у тебя очень интересный парфюм, – он слегка наклоняется ко мне, чувствую его дыхание на своей шее. – Завораживает, – по коже бегут мурашки.

– Это всё благодаря эфирным маслам, – пожимаю плечами. Может, аромат и завораживает, и вечер у нас очень романтичный, но к серьёзным отношениям я пока не готова.

Мне нравится его внимание, просто я немного переживаю. Или много? Да и непонятной остаётся ситуация с Сашей. Всю эту неделю, общаясь с Максимом, я старалась минимизировать общение с медведем. Как же глупо, мне не хватает друга. С Милой мы эту тему так и не подняли.

Лунный свет сочится сквозь толстый плен стёкол. Он находит своё отражение в столешнице наполированного стола и скользит дальше, познавая тайны посетителей заведения. По завершении ужина, направляясь к гардеробной, я ощущаю, как Максим уверенно обнимает меня за талию. И пока не доходит очередь до надевания курточки, его ладонь по-прежнему находится там.

– Теперь мы отправимся с тобой на недолгую пешую прогулку, а затем в кино, – распланированная программа воодушевляет. – Ты же ещё не устала? – заботливо интересуется он.

– Нет, – как я могу устать, когда меня одолевает безграничное чувство нежности, – с удовольствием.

Приятно расслабиться, ловить руками снежинки, а затем согреваться горячим кофе и смеяться над простой комедией на экране кино. Мы сидим совсем рядышком, я улавливаю возникшую между нами нить притяжения. Сначала соприкасаются наши бёдра, где-то на середине фильма он притягивает меня, обнимая, а я опускаю голову ему на плечо.

И пускай на экране действие фильма происходит без паузы, в этот момент я не могу сосредоточиться на сути происходящего. Я погружаюсь в эмоциональный мир, который согревает меня. Тепло его рук отзывается волной мурашек, пробегающих по коже и теплотой в душе. Любопытно, что скрывается в его голове, а особенно, ощущает ли он этот волнительный бег ускоряющихся ударов сердца.

– Как тебе фильм? – на чёрном экране появляются титры. Не хочу разрывать наши нежные объятия.

– Фантастика, как обычно, технологии и наука опережают и заменяют человека, – обычно мои рецензии на просмотренные сюжеты глубоки, но не сегодня. Мысли занимает не фильм, а человек, находящийся рядом со мной. – Увлекательно и с добрым концом, – ночь даёт о себе знать, я начинаю зевать.

– Спать хочешь? – возле гардероба Максим помогает одеться.

– Есть немного, – до чего же он галантен и мил. – Теперь домой и в кроватку, – направляемся в сторону парковки, где оставили машину. Каждый из нас погружён в свои размышления, а может быть, мы общаемся молчанием. До чего же комфортно дышать с ним одними ощущениями.

– Мне не хочется тебя отпускать, – неужели он торопит события? – Да нет, ты не так поняла. Мне очень нравится с тобой проводить время! – наверное, он заметил мои округлившиеся глаза. – Увидимся завтра?

– Возможно, – два свидания подряд? У меня завтра, конечно, свободен вечер, но мало ли.

– Соглашайся! – его рука сжимает мою. Близость. Путь до дома проходит с ней. Останавливаемся возле моего подъезда, Максим вновь первым покидает машину, чтобы открыть дверцу и помочь выйти.

– Спасибо тебе, – приходит пора прощаться, – потрясающий вечер.

– Карина, ты необычная девушка, – дверь подъезда уже за спиной, а ощущение тепла согревает мою руку и сейчас. – Позвоню тебе завтра. Буду надеяться на твой положительный ответ.

– Хорошо, – достаю ключи и открываю дверь, Максим возвращается к машине.

Делая шаг в темноту, соседи не включили электричество по стояку в подъезде, я на мгновение замираю, прислушиваясь к своему внутреннему миру.

Что же это? Неужели бабочки? Невольно улыбка озаряет мой вид, а в области груди и живота появляется лёгкость, сродни с необычайным состоянием облегчения и блаженства.

Включив свет, я устремляюсь ввысь, перелетая через две ступени. Я лечу, пока мой полёт не обрывается появлением незваного гостя.

– Ик, а вот и ты, – поднявшись на квартирную площадку, я обнаруживаю, сидящего на ней, пьяного Сашу. – А чего это, ик, ты так поздно, ик, или рано, ик, и трубку не берёшь, ик?

– И тебе привет, – что за закон подлости, так хочется продолжать наслаждаться душевным умиротворением, а тут стресс сидит. – Занята была. Почему ты здесь, а не дома?

– И чем же это ты, ик, была занята? – Саш встаёт на ноги, и, покачиваясь, подходит ко мне впритык. – Неужели с этим Максом гуляла? Это правда. Я вначале не поверил.

– Гуляла, – делаю шаг назад, несёт от моего друга алкоголем знатно. – Что ты здесь делаешь? – он знает про моё свидание с Максимом. Мила не сочла данную историю тайной, но и я не просила. С другой стороны – почему бы ей и не рассказать ему о том, что происходит у меня в жизни. Мы всегда близки друг с другом, не скрываем своих переживаний и жизни. Это вполне логично в рамках нашего старого общения, но не в возникшей ситуации. Зря я не сказала Миле о возможных чувствах его ко мне. Хотя, Саша узнал о Максиме, оно и лучше. Не надо начинать сложный разговор, раз всё уже очевидно.

– Тебя жду, ик, ревнууууую, ик. Не нравится мне этот тип. Сначала сбил, а потом увивается. И вообще, Кариииииинчник, ты мне нравишься, ик, – рычит Саша, подходя ко мне вплотную.

Опасения подтверждаются. Предпринимать какие-либо действия сейчас, когда он находится во власти выпитого алкоголя, не имеет смысла. Оставить его на площадке я не могу.

– Закажу тебе такси до дома, – стараясь сохранить спокойствие, достаю телефон, открывая приложения.

– Вышвырнуть меня хочешь, ик! – он теряет весь остаток сил, оседая на пол. Да что это я, у друга беда, хоть и в моём лице, но не выгонять же его на улицу. Да и в таком состоянии – какое ему такси?

– Вставай! Тебе надо поспать! – оказавшись в квартире, помогаю ему стянуть верхнюю одежду и пройти в зал. – Ты спишь здесь, – сразу же удаётся уложить его на диван. – Сейчас ещё водички принесу. Красота!

По возвращении с кухни Саша уже спит. Ставлю стакан рядом с ним на стул. Притащив из своей комнаты плед и подушку, обустраиваю ему место ночлега. Вот тебе и Кирины наблюдения. Дурак Сашка, никогда ещё его не видела в таком состоянии. Надеюсь, утро пройдёт нормально, а теперь в душ и спать, спать, спать.


* * *

Голова касается подушки, а на меня находит внутреннее беспокойство. Открываю глаза – передо мной опять эта странная комната. Вариант с закрыванием глаз и счётом до десяти не приносит прошлого эффекта возвращения. Жаль. Очень жаль. Продолжаю лежать на кровати, боясь пошевелиться. Сон не проходит. Очень странное место, какое-то пустое. Бледные персиковые стены, белый потолок и бордовые шторы, необычно. Меблировка скудна: кровать, небольшой прикроватный столик, служащий и тумбочкой для вещей, и шкафом для одежды, и в это же время обеденным столом. Звуки из изголовья разносятся отчётливее.

Больше так не могу! Сжимаясь от страха, привстаю со своего места, чтобы заглянуть поверх бортиков на источник шума. Никаких монстров, уже радует, но и девушка, сидящая на полу, не внушает доверия. Она отрывает взгляд от созерцания рук, поднимая голову, и смотрит на меня своими огромными печальными глазами. Цвет, форма и размер глаз, впрочем, как и всё остальное, принадлежит мне. Ощущаю себя героиней королевства кривых зеркал. Девушка смотрит на меня или это я смотрю на себя. Со стороны слышу, как кто-то моим голосом начинает кричать. Вот чёрт, кто-то ещё есть в этой комнате помимо нас? Прислушиваюсь, не отрывая контакта от девушки в изголовье, а нет, это всё-таки я кричу.

– Отражения боишься, – она наполняет пространство мерзким визгливым смехом. Резко прекращаю кричать.

– Ты, это… твои глаза, лицо… – моя копия из сна выглядит помятой и уставшей. Бесформенное белое платье в пол подчёркивает худобу, под глазами огромные тени, волосы ниспадают блёклыми паклями. Надо несколько недель блуждать по тайге, чтобы выглядеть подобным образом. Ужасный сон.

– Что? – не нахожу слов для ответа. Почему я вижу себя в таком состоянии? Суматошно оцениваю ситуацию, пробираясь по затворкам памяти до заветной папки, где под полчищем пыли-времени содержатся ответы на вопросы. Поиск безрезультатен.

Отползаю на кровати назад, чтобы не видеть её или себя:

– Если честно, не понимаю я этого сна и его смысла.

– Я не сплю, а жаль, – она поднимается на ноги, обходит изголовье и крошечными шагами надвигается на меня. – Ты счастливая, – голос моей копии слаб и надрывист.

– Меня Кариной звать, а тебя? – сидеть в углу бессмысленно, она совсем рядом. Плавно спускаюсь на пол, отступая от приближающийся копии.

– И меня, и тебя, – она снова начинает смеяться, потряхивая головой, – и нас.

– Это всё из-за сотрясения. Мозг немного расшатан, поэтому я здесь, – успокаиваю себя. Надо повторно наведаться к врачу, не хочется повторения подобной фантазии.

– Не лги нам, – ещё один шаг назад и тупик, спина упирается в стенку. Копия тянет ко мне руки, желая дотронуться.

– Не трогай меня, – успех, она останавливается. – Мы очень похожи, но ты же не я? Другая Карина? – глупый вопрос, на который важно получить ответ.

– Интересная ты. Живая, – она одаривает меня улыбкой, напоминающей оскал. – Я Карина. Ты Карина. Мы Карины.

– Оо… Приятно познакомиться. Да? – в отличие от Карины-копии мне отнюдь не весело.

– Мы знакомы.

Судорожно вспоминаю народные советы по дурным снам, приходит идея, которую сразу использую на практике:

– Куда ночь, туда и сон. Куда ночь, туда и сон. Куда ночь…

– …туда и сон, – заканчивает за меня копия. Мантра не помогает отогнать наваждение, зато Карина-тень отступает. – Кариночка, мы тебя знаем, ты здесь не впервой, – она возвращается к кровати, присаживается.

– Откуда?

– В прошлый раз нам не удалось пообщаться, – она поглаживает одеяло, приглашая жестом сесть подле неё. – Нам хочется выйти в сад, чтобы полюбоваться дивными розами, уколоться шипом и почувствовать вкус жизни.

– Без шипов нельзя обойтись?

– Оставь, тебе нравится этот сад. В твоей реальности он неизменен, – очередной виток бреда.

– Я хочу проснуться, – продолжаю стоять, упорно игнорируя её предложение. Какой же сумбур я, то есть она, несёт.

– Ты не помнишь или не хочешь нам говорить? – тонкий вибрирующий голос проникает внутрь. – Твой побег не удался, ты привела его сюда, – смеясь, девушка опрокидывает голову назад. – Ты не понимаешь? – киваю. – Хорошо. Может, у нас будет шанс, – трясся пальчиками, она тянется ко мне, но я по-прежнему далеко. – Что же ты не смеёшься? Это так весло!

– Нет, – наоборот, хочется плакать.

Карина-тень настырной кокеткой моргает глазками, маня к себе рукой:

– Сядь! – в теле разливается напряжение от повелительного тона. Непроизвольно делаю шаг, другой, пока не оказываюсь рядом с ней, усаживаясь на кровать. Жуть!

– Ненадолго, – стараюсь не выглядеть шокированной от того, как действуют её приказы.

– Карина, я долго думала о наших взаимоотношениях, – стараюсь отодвинуться подальше хоть на пару сантиметром, но тело упорно удерживает на месте.

– Да мы это, не в отношениях с тобой. Прости, ты меня с кем-то путаешь. Может, конечно, там гены, все дела, кто-то с кем-то похож. Это точно сон? Надеюсь, меня не выкрали из дома. Нет, если бы я первый раз очутилась здесь – возможно, но второй – точно не похищение. Гипноз? Отравление? – уже не знаю, как объяснить этот дикий кошмар, из которого я не могу вырваться. – О! – приходит гениальная идея. – Сон во сне, идёт сериал, а я немного мешаю его сюжету.

– Какой сериал? – кажется, мы на одной волне непонимания.

– Не знаю. Про наследство, восстановление справедливости, потерянных сестёр… Какие ещё варианты?

– О да, я хочу восстановить справедливость, – Карина-тень сжимает кулаки. – Мы похожи и только этим виноваты во всём. От боли и отчаяния я сходила с ума. Мне пришлось обратиться за помощью, так как сил бороться не оставалось. Потом пришла ты.

– Если что, я могу уйти. Скажи только, как, – в надежде жду пробуждение.

– Она знает, что будет способствовать развитию у тебя. Ты с нами, тогда можно попробовать предотвратить события. Если всё снова начнёт повторяться, я не проникнусь к тебе сочувствием, вызволяя тебя, – истерический хохот.

– Да что это за место? – не дают покоя бордовые шторы. Ловлю себя на мысли: я сравниваю цвет штор с розами в саду, которые упоминала эта девушка. Голова кружится, неужели я схожу с ума? Откуда мне знать, какие там розы в саду? Воспоминания туманны, возможно, они навеяны Кариной-тенью – как тело подчинилось приказу, так и разум подвластен. Надеюсь, это не так. – Извини, это больница для душевнобольных? Общаясь с тобой, я уже и сама немного того.

– Ты права. Если бы ты приняла его там, ничего бы не случилось, но ты выбрала другого, – её глаза закатываются наверх, а потом возвращаются. – Понимаю, ты не могла иначе.

– Ты общаешься с кем-то в твоей голове?

– Слушай меня! – резко хватает меня за плечи, по позвоночнику пробегает разряд тока. Неприятно, зато я возвращаю контроль над телом, немного отодвигаясь от Карины-тени.

– Начало положено. Скоро ты начнёшь высасываться из нас, однако обоюдное сознание останется неизменным. Не грусти. Раз ты здесь, есть шанс не слиться. Тебя в нас становится мало.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68292302) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения